Пассажиры стояли друг за другом плотно, как косточки домино, собранные в коробку. У Валецкого от напряжения заболели глаза. Не тот, и не этот, и вот этот не подходит под описание…

Он выскочил на платформу и остановился возле табло. Парень едет из центра, выход из здания станции только один. Значит, здесь самый удобный наблюдательный пункт. Валецкий представил Марину — как она ходит по квартире и молитвенно складывает руки, а крупные слезы капают с ее щек на ковер.

А что, если он уже все прозевал? Вдруг парня уже убили? Мохнатые пауки страха забегали у него в животе. Он повернул голову и тут увидел знакомую фигуру. Маринина родственница! Та крупная женщина, которая вместе с дедой Вовой устроила в Марининой квартире фейерверк. Валерия, вот как ее зовут. На нее трудно не обратить внимания: она возвышается над толпой и сразу бросается в глаза.

Интуиция Валецкого забила тревогу. Что может здесь делать Валерия именно в это время? Ведь ее никто не приглашал приехать к Марине домой. Она не просто так оказалась на этой станции метро. Женщина его не видела, и он с удвоенной силой стал всматриваться в толпу. Неужели ее тоже интересует Лев? Возможно ли, чтобы безвредная родственница, чья-то там внучатая племянница, охотилась за ним?

Ответить на свой собственный вопрос он не успел, потому что увидел его. Это точно был Лев Валентинович — Марина описала его так выразительно, что у Валецкого и сомнения не возникло. Народу вокруг было много, слишком много. Однако план уже был готов, и Олег бросился грудью в толпу.

Он налетел на Льва Валентиновича со всего маху и немедленно заорал:

— Ты что, щенок, ослеп?! Ты меня чуть на пол не уронил!

— Извините, — буркнул тот, делая шаг в сторону.

Однако Валецкий не дал ему ускользнуть.

— Я тебе покажу «извините»!

На них оглядывались, их стали обходить, никому не хотелось стать участником назревавшей драки. Валецкий так орал, что покраснел как рак. Его гнев выглядел правдоподобно.

— Вот сволочь здоровая! — продолжал надрываться он. — Горилла хренов! Чего вылупился?

Тут он увидел, что лицо молодого человека начинает наливаться яростью и праведным гневом. «Вот он мне сейчас врежет», — отрешенно подумал Валецкий и тут увидел, что к ним приближается молоденький милиционер, дежуривший на станции. Милиционер торопился, и Олег мысленно подстегнул его: «Давай, давай, двигай ногами!»

— Извиняйся, гад! — продолжал буйствовать он. — Проси прощения как следует, а то: «Извините!» Паршивец! Еще галстук нацепил!

Вокруг них образовалось свободное пространство — ножом, по крайней мере, вряд ли пырнешь незаметно. Милиционер строго попросил обоих пройти с ним. Валецкий отказался в резкой форме. Милиционер вызвал подкрепление. Когда оно прибыло, Лев Валентинович наконец вскипел как чайник. Из ушей у него уже шел пар, когда Валецкий наклонился к нему и тихо прошептал:

— Меня прислала Марина. Дело серьезное. Подыграй мне.

В глазах Льва Валентиновича сверкнула и погасла какая-то искра. Обида с его физиономии как-то быстро и незаметно исчезла, но ярость осталась. Он сложил пальцы в кулак, плюнул на него, коротко размахнулся и ударил Валецкого в глаз. Тот отклонился, и удар пришелся по скуле. Это было очень больно. Они сцепились в рукопашной, их растащили и повели в дежурку.

— Ну ты и фрукт, Лев Валентинович, — буркнул Валецкий по дороге, трогая саднящую скулу. — Я же предупредил, что свой. От Марины.

— А я вам не сразу поверил, — шепотом ответил тот. — Чего случилось-то?

— Тебя хотят убить.

— Меня?!

Лева был так потрясен, что принялся орать в дежурке срывающимся петушиным голосом, обзывая Валецкого всякими глупыми словами.