Джесси поднялась с кресла и вышла на балкон. На свежем воздухе она почувствовала себя бодрее. Соборная площадь опустела, и, глядя на шпиль собора, блиставшего восточной роскошью, она чувствовала себя отчаянно одинокой, ей так захотелось, чтобы ее обняли руки мужа, и она знала, что не может вернуться в Нью-Йорк. Ведь она не сказала: «Я встречу тебя в Сан-Франциско, если позволят обстоятельства», или «При условии, что буду уверена в твоем пребывании там, чтобы встретить меня», или «Если доберусь туда». Она обещала безусловно, а обещания должны выполняться, какими бы они ни были — трудными или легкими. Если она выполнит это обещание при таких почти невероятных обстоятельствах, тогда не только Джон будет знать, что она всегда выполняет обещания, но и она сама будет знать, что умеет их сдержать.

_/4/_

Джесси закончила укладывать вещи. Мадам Арс пришла в ее спальню, довольная тем, что наконец-то Джесси приедет в собственную страну и окажется среди своих людей. Джесси обняла пожилую женщину и нежно прошептала:

— Если бы не вы, я скончалась бы здесь. Чем могу я отплатить за вашу доброту?

Мадам Арс ответила с улыбкой:

— В испанском языке нет слова «отплатить».

Они все еще бормотали любезные слова друг другу, когда с улицы послышался шум. Из Чагреса прибыла новая группа американцев. С этой группой был доставлен тщательно охранявшийся почтовый мешок Соединенных Штатов, предназначенный для Сан-Франциско. Часть почты, несомненно, адресовалась американцам, застрявшим в Панама-Сити на несколько месяцев.

Отвечавший за доставку почты передал мешок американскому представителю в Панама-Сити — американскому консулу, который был обязан отправить почтовый мешок с первым судном в Сан-Франциско. Когда американцы узнали, что прибыла почта, они ворвались в консульство, требуя, чтобы консул открыл мешок. Джесси бросилась через двор и присоединилась к возбужденной группе перед зданием консульства. Консул твердил:

— Я не хочу нарушать правила. Мешок запечатан. Его нельзя открывать до прибытия в Сан-Франциско. Разве вы не видите пометку: «Место назначения — Сан-Франциско»? Я не уполномочен…

Американцы не намеревались ждать несколько недель писем от своих родных, пока запечатанный мешок будет плыть вместе с ними до Сан-Франциско.

— Мы возьмем на себя ответственность! — кричали они. — Мы подпишем петицию! Каждый из нас распишется за письма!

Если Джон спустился с гор живым, то в этом мешке будет письмо от него. Джесси была уверена, что в мешке есть такое письмо, и она была полна решимости получить его. Она протиснулась через толпу. Мужчины кричали:

— Вот миссис Фремонт! Она хочет получить сообщения от полковника. Вскройте этот окаянный мешок и дайте нам нашу почту!

Консул посмотрел в последний раз на лица мужчин, затем взглянул в глаза Джесси и быстро проговорил:

— Хорошо, но я не возьму на себя ответственность. Я не вскрою мешок. Выбирайте комитет, и пусть комитет возьмет ответственность на себя.

Мешок был вскрыт до того, как консул сказал последнее слово. Кто-то крикнул: «Вам, миссис Фремонт!» Сквозь слезы Джесси увидела адресованный ей толстый конверт из Таоса, надписанный рукой ее мужа, и другой — от отца из Вашингтона. Она спотыкаясь пробежала площадь, вбежала наверх, вскрыла конверт Джона и прочитала:

«Таос, Нью-Мехико

27 января, 1849 год

Моя дорогая женушка!

Пишу тебе из дома нашего доброго друга Кита Карсона. Сегодня утром мне принесли чашку шоколада прямо в кровать. Смакуя эту роскошь, я наслаждался, представляя себе твою благодарность за заботу Кита обо мне. Если бы ты увидела, как он старается ублажить меня…»

Дальше она не могла читать: слезы падали на знакомое и такое дорогое чистописание.