Джесси отперла каюту и распахнула дверь.

— Вы уверены? — спросила она.

— Да, мэм! Он был здесь несколько дней назад.

Последние два дня пребывания в море пролетели быстро в ожидании встречи с мужем. Утром 4 июня «Панама» повернула на восток, к берегу. Когда судно миновало пролив Золотые Ворота и вошло в залив с его песчаными пляжами с южной стороны и скалистыми выступами и островами с северной, Джесси показалось, что эта изогнутая береговая линия Калифорнии вовсе не залив, а скорее канал, ведущий в плодоносящую матку залива, в которую вливается семя людей, машин, инструментов и идей для рождения новой цивилизации.

В заливе стояло на якоре множество судов, их деревянные мачты создавали впечатление зимнего, лишенного листвы сада, на некоторых судах не было видно людей. Джесси разглядела небольшую площадь, над которой развевался флаг Калифорнийской республики, а вокруг площади — несколько деревянных строений. Вплотную к площади на склоне холмов были рассыпаны некрашеные хижины, халупы и палатки рудокопов. «Панама» отметила свое прибытие в залив Сан-Франциско залпом. Опустился тяжелый якорь, и Джесси увидела, что к судну направилось несколько весельных лодок, чтобы забрать пассажиров. Вновь она и Лили спустились по веревочной лестнице и в лодке приплыли к берегу. Поскольку причала для лодок не было, моряки перенесли их на руках по мелководью. На берегу сгрудились сотни людей, приветствуя вновь прибывших. Из-за холодного воздуха и тумана у Джесси снова начался кашель. Она была рада тому, что путешествие завершилось, ей нужен был уютный собственный дом, покровительство мужа, чтобы восстановить силы после трудных месяцев.

Но, неуверенно постояв у линии прилива, а затем пройдя между рядами бородатых мужчин в красных рубахах, она так и не увидела Джона. У нее опять сжалось сердце. Он не приехал в Сан-Франциско. Она вновь одинока. Возможно, он вообще не добрался до Калифорнии и сообщения в Сан-Диего были вызваны желанием доброхотов подбодрить ее. Джесси стояла, держа за руку Лили, у площади Портсмут, когда к ней подошла миссис Грей.

— Не волнуйтесь, дорогая, — сказала она, — полковник задержался на день или два. Вот мой муж. Гарри, поздоровайся с миссис Фремонт. Позвольте пригласить вас в Паркер-хауз.

Благодарная за внимание, Джесси в сопровождении мистера и миссис Грей прошла в комнату для гостей Паркер-хауз, где был растоплен камин. Вместе с четой Грей Лили пошла на прогулку и осмотрела небольшую деревушку рудокопов. Тем временем Джесси хорошо поспала, но уже в сумерках ее разбудил гул мужских голосов. Выглянув в окно, она увидела, что рядом игорный дом «Эльдорадо» и там возникла ссора. Джесси опять легла в постель, но через несколько минут к ней зашла с Лили миссис Грей, принеся на подносе еду.

Джесси лежала в постели пять дней. Кашель, начавшийся в Панаме, усилился. Из разговоров, подслушанных у окна, и информации, полученной от немногих посетителей, она узнала, что Сан-Франциско почти опустел: его жители, потратив имевшиеся у них средства, приобрели провиант и орудия рудокопов и отправились на золотые прииски. Нормальная жизнь замерла, если не считать ограниченной торговли и игорных домов, где проводили ночь, чтобы не мерзнуть на улицах. Общества как такового практически не было. Джесси думала, какое наслаждение получил бы ее отец от такой дикости, и стыдилась, что она не во всем дочь своего отца.

Она опять похудела, припухлость под губой все время пульсировала. Несколько человек в городе, знавших полковника Фремонта из Вашингтона и слышавших о его экспедициях, приносили ей продукты и дрова для камина. Они уверяли, что ее муж появится с минуты на минуту, но дни шли, и она понимала, что, хотя переход от Сан-Диего верхом долог и труден в плохую погоду, у Джона было вполне достаточно времени добраться до Сан-Франциско.

Шли затяжные проливные дожди, превратившие площадь Портсмут в болото.