— Не жалейте, оклемается, — утешил ее Василий. — К тому же я ее дружку-каратисту уже позвонил, сказал, что завтра приедет. Думаю, он ее утешит.

— А вот это зря, — сказала Лиза. — Только я встретила мужчину своей мечты, только собралась записаться в секцию карате.

— А кстати, какому карате он учит. Карате до? — спросила Саша.

— Карате после! — заорал Коновалов. — Это что еще за разговоры? Я тебе покажу тренера! Я тебе устрою занятия с мужчиной мечты!

— Я просто так спросила. Он Лизику понравился, а мне — ни капельки. Васенька, ты же знаешь, что красивые, стройные, милые и добрые мужчины не в моем вкусе. Я люблю толстых, страшных, злых и вредных.

— Вот молодец. У тебя хороший вкус, девочка.

ЭПИЛОГ

Лариса проснулась, когда электричка подъезжала к вокзалу. Она поправила косынку, надела капюшон и сняла с верхней полки дорожную сумку.

Народу было много, из вагона ее буквально вынесли, и она остановилась, отошла в сторону, чтобы пропустить плотный людской поток. Когда народ схлынул, она побрела по перрону, глядя под ноги и стараясь не наступать в лужи. И только у самого здания вокзала она подняла глаза.

Левушка стоял у фонарного столба, сжимая в руке букет невыразительных астр. Рука дрожала, и астры дергали лепестками вслед за ней.

Лариса не любила астры с детства, они уж очень навязчиво напоминали о том, что лето кончилось и что впереди — дожди, холод и слякоть.

— Ты давно здесь стоишь? — спросила она.

— С утра.

— Зачем?

— Я же не знал, на какой электричке ты приедешь. А пропустить никак не мог. Очень хотел тебя видеть.

— Левушка! — Лариса взяла астры. — Зачем ты его ударил?

— Не смог сдержаться. Знаешь… — Левушка смутился и покраснел, — он мне не понравился.

— Думаю, ты ему — тоже.

Левушка широко улыбнулся:

— А он — очень самокритичен. Не каждый признается незнакомому человеку, что общение с такими, как он, — смертный грех.

— Ты его чуть не убил, — то ли с осуждением, то ли с одобрением сказала Лариса.

— Не переживай за него, кости целы. Обычный болевой прием, и все.

— Я и не переживаю.

— А смертный грех или там бессмертный грех — это наше с тобой дело, правда? Только наше с тобой.

— Правда. — Лариса уткнулась лицом ему в грудь. — Ты на машине? Пойдем скорей, а то холодно.