— Не волнуйтесь — доказать, что пиво отравили именно вы, нам вряд ли удастся, так что не волнуйтесь. Разбирайтесь сами со своей совестью. Я все никак не мог понять: зачем вы это все замутили?

— Теперь поняли?

— Думаю, да. Вы просто сильно перетрусили. Вам показалось, что Серебряный начал на вас серьезную охоту, и вы хотели, чтобы мы его хорошенько трясанули. Вы надеялись, что Серебряный испугается и оставит вас в покое.

— А если бы я пришел в милицию с его угрозами? — перешел в наступление Пожарский. — Вы бы взялись за мое дело? Конечно, нет. Выгнали бы меня с позором — подумаешь, анонимные электронные письма!

— Да, — согласился Василий. — Но вы же наняли меня. Это была оплачиваемая работа. Что, по-вашему, я не нашел бы способа как следует напугать Серебряного? Зачем было морочить нам всем голову? Бросать батарею, подсыпать яд в пиво, вскрывать квартиру Мохова…

— Теперь не возьмете деньги за работу, да? — ехидно поинтересовался Пожарский. — Вы, вероятно, гордый человек.

— Я? Гордый? Да ни в коем случае. Дадите — возьму. Я честно потратил на вас кучу времени, я пахал, как проклятый, а главное, я нашел человека, который на вас покушался. Зовут его — Пожарский Валентин Семенович, адрес и телефон я сообщу вам письменно. Так что контракт выполнен, дело закрыто.

— Благодарю. — Пожарский вздохнул с некоторым облегчением. — Мне искренне жаль. Надеюсь, вы сможете меня понять.

— Не надейтесь. Хотя мне тоже жаль. Жаль, что вы руководите газетой, в которой работает хорошая девочка Саша. Бедняжка, ей всю жизнь хронически не везет с начальством. А впрочем, кому везет?

* * *

— Пожалуй, с окурками вы перемудрили, — задумчиво сказал Василий. — Да и с ножом. Не зря говорят: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Слишком вы жадный, гражданин Шелест, — и должность вам подавай, и жену начальника.

— Вы еще разъясните мне, дураку, что домогаться жены начальника некрасиво, — сварливо заметил Шелест.

— Мне-то что? — отмахнулся Василий. — Домогайтесь на здоровье.

— Так вас не волнуют проблемы морально-нравственного порядка? Тогда какие претензии?

— Меня волнуют проблемы уголовно-преступного порядка, — ласково ответил Василий. — Если постараться, ваше деяние можно подтащить под статью 306 Уголовного кодекса «Заведомо ложный донос с искусственным созданием доказательств обвинения». Между прочим, до шести лет лишения свободы.

— С чего вы взяли, что я совершал подобные деяния? — поинтересовался Шелест.

— А догадался! — Коновалов вздохнул. — Жаль, недоказуемо. Никто, к сожалению, не видел, как вы подобрали нож у трупа бомжа. И уж тем более — как вы подкладывали его Колосу. Про окурки я вообще молчу.

Шелест расхохотался:

— А вы — фантазер.

— Не буду спорить, но начальники ваши к моим фантазиям отнеслись с полным доверием, — широко улыбнулся Василий. — Так что ищите новую работу.

— Найду, не волнуйтесь. И не такую пыльную.

— Вы про то, что не придется по грязным чердакам лазить? Батареями швыряться?

Шелест высокомерно молчал.

— У вас-то ко мне вопросов нет? — любезно осведомился Василий.

— Есть! — Шелест подался вперед. — Зачем Лариса приглашала меня на бульвар?

— Вас приглашал я. Хотел удостовериться, что вы с ней не в сговоре.