— Зато я ни о чем не догадываюсь! — взорвался Крысь. — Послушайте, милейший! Хватит говорить загадками! Что все это значит?

— Она не придет, — твердо сказал Левушка. — Она больше не будет иметь с вами никаких дел.

— А она и не имела. — Крысь недобро улыбнулся. — Нас связывали совсем не деловые отношения.

— Вот именно — связывали. Но этого больше не будет. И обижать вы ее больше не сможете.

— Это почему же? — поинтересовался Крысь.

— Я вам не позволю.

Крысь расхохотался.

— Вы, вероятно, активист общества по защите падших женщин? Знаете, я тоже хотел бы туда записаться. Поможете с протекцией?

Левушка медленно сжал кулаки, а на скулах у него выступила красные пятна.

— Да не смущайтесь вы, — весело сказал Крысь. — В падших женщинах есть своя прелесть и сладость. Главное — не переедать во избежание диабета.

Левушка слегка приподнялся, взял собеседника за лацкан пиджака, а потом сделал какое-то неуловимое движения рукой, отчего Крысь резко согнулся пополам и стал заваливаться на бок.

— Еще одно неуважительное слово о ней, — зловещим шепотом сказал Левушка, — и от тебя останется мокрое место. Понял, скотина?

Крысь не ответил, но Левушка, похоже, ответа и не ждал. Он отряхнул руки и направился в сторону метро. Вскоре ушел и Крысь — разумеется, в противоположную сторону.

Лариса закрыла глаза и обессиленно прислонилась к стене. В этот момент избушка содрогнулась под тяжестью чьих-то шагов, и внутрь протиснулся огромный мужик устрашающего вида. Впрочем, Лариса успела заметить только его сверлящий взгляд и то, что он очень коротко, почти наголо, подстрижен.

— Не тесно вам здесь, красавица? — вполне доброжелательно поинтересовался он.

— Спасибо, нет, — еле слышно ответила она. — Но вам точно будет тесно, — значительно менее доброжелательно произнесла Лариса. — К тому же избушка вот-вот рухнет под вашей тяжестью.

— Ничего, новую построят. — Он крепко взял ее за локоть и потянул за собой. — Теперь вы от меня ни за что не убежите. Зуб даю.

Ей не нужен был его зуб, и она терпеть не могла, когда чужие люди до нее дотрагиваются. Но что-то подсказало ей, что лучше не спорить. С такими вообще не надо спорить, даже если вы вооружены автоматом Калашникова, а у них руки связаны за спиной.

— Куда вы меня тащите? — вяло, без интереса спросила она.

— На свежий воздух. И на твердую почву. Вы же просили не портить муниципальное имущество.

Они вышли из избушки и уселись на ту самую скамейку.

— Я правильно понял — вы не искали встречи с теми двумя? — спросил конвоир.

Лариса кивнула.

— Но одному из них вы тем не менее назначили встречу?

Лариса опять кивнула.

— Так, может быть, догоним его?

Она отрицательно помотала головой.

— Железная логика, — одобрил конвоир. — Может, все-таки расскажете, где вы пропадали последние дни. А главное — зачем?

Лариса вдруг забеспокоилась, принялась оглядываться по сторонам и вдруг вцепилась в руку конвоира, жалобно заглянула в его сверлящие глаза и спросила:

— А почему Крысь пришел сюда? Почему он сел на ту же лавочку, на которой сидел Левушка?

Более дурацкого вопроса и придумать было невозможно. Откуда этому огромному и бритому знать, кто такой Левушка и кто такой Крысь? Однако вопрос его ничуть не удивил, напротив.