— Скажите — это вопрос вам обоим, — как давно вы знакомы?

— Очень давно, — ответил Пожарский. — Вера была когда-то моим лечащим врачом.

— А потом перекочевала в подруги жены? — уточнил оперуполномоченный.

— Да.

— Понимаете, Вера Николаевна, — Василий сделал вид, что смущен, — мы побывали у вас на работе, и там нашлись разговорчивые люди, которые помнят Валентина Семеновича. Оказывается, он был не только вашим пациентом. Медсестры так болтливы и так любят совать нос в чужие дела…

— Это дело прошлое, — возмутился Пожарский, — и никакого отношения…

— Нет, имеет! — Коновалов шарахнул кулаком по столу. — Мы тут все мягкие ткани спины изорвали, ища вашу жену, в то время как ее никто не похищал. Она сама ушла, о чем известила вас в записке.

— Никакой записки не было, — растерялся Пожарский.

— Разумеется. Куда делась записка, Вера Николаевна?

В кабинете повисло тяжелое молчание.

— Ладно, — легко согласился Василий. — Не отвечайте. Я сам скажу — вы записочку забрали.

— Господи, Вера! Зачем? — спросил Пожарский.

— Я опять готов ответить вам, — похвастался Василий. — Чтобы инсценировать похищение. И чтобы мы в процессе поисков сами вскрыли тот прискорбный факт, что ваша жена вам изменяла.

— Что ж… Не скажу, что сильно удивлен. Я догадывался. Вера… Почему ты сама мне не сказала?

— Думаю, причин несколько. — Коновалов продолжал озвучивать Веру Николаевну. — Во-первых, не хотела быть гонцом с плохой вестью. Во-вторых, у нее не было уверенности, что вы жену прогоните. Вдруг Лариса покается, а вы ее простите? Тогда ваша Вера останется у разбитого корыта — в дом ее больше не пустят.

— Да? — тихо спросил Пожарский. — Да, Вера? Он прав?

— В общих чертах, — глухо сказала она. — Прости меня.

— Скажите, Вера Николаевна, — с интересом спросил Василий, — а кто забрал Ларису из той квартиры, в которой ее поселил тренер? И как этот кто-то ее нашел там?

— Мой пациент. И давний поклонник. — Вера Николаевна уже пришла в себя и смотрела на Василия спокойно и насмешливо. — Лариса позвонила мне и сказала, что уходит из дома. Я попросила его, и он приехал к ее дому. Дальше — дело техники. Проводил их до того дома, а когда она осталась одна — напугал и увез.

— К чему такие сложности? Записку вы изъяли, письмо о покушении состряпали. Зачем было перетаскивать Ларису в другое место?

— А потому, что у нее семь пятниц на неделе. Она запросто могла передумать и вернуться.

— Вера! — с укоризной воскликнул Пожарский.

— Только не стройте из себя праведника, — рассердился Коновалов. — Самое смешное, что вы, Валентин Семенович, вели себя приблизительно так же.

— Я?!

— Вы ведь тоже не рассказали нам о своих страхах по поводу Серебряного. Вы скрыли факт угроз в ваш адрес. Вы мастерски разыграли попытки покушения на себя. Из-за вашей бурной мистификаторской деятельности даже погиб человек.

— Я не мог предвидеть, что он возьмет бутылку! — воскликнул Пожарский. — Я хотел обратить на нее ваше внимание — крышка закрыта неплотно, например. Попросить об экспертизе. Я же вам рассказывал о своей патологической наблюдательности.

— Не волнуйтесь — доказать, что пиво отравили именно вы, нам вряд ли удастся, так что не волнуйтесь.