|
– Оружием в войне являются люди, которые не хотят убивать, а мишенями там служат мирные люди. Странно, не так ли? Логичнее была бы теневая война между политиками враждующих стран. Нет ненужных жертв, трагедий и трат времени… Просто вычисли, кто именно мутит воду против твоей страны и посылай во вражеский стан специально обученных агентов, – Влад пожал плечами и очаровательно улыбнулся. – И всё просто. Но почему-то в реальности все совсем не так. Почему-то люди, которые не хотят убивать, лишают жизни мирных граждан других стран. Потому что им так приказали. А те, кто действительно ответственен за войну, остается живым. Зачем всё это, не думала? Почему мы выполняем приказы? Патриотизм? Если да, значит, патриотизм – разновидность безумия, которая заставляет тебя ненавидеть разом целую нацию или касту, не зная лично имен и фактов биографии. Меня учили в школе по-другому, но, когда я попал в армию, выяснилось, что патриотизм – грязное занятие. На практике оно приносит много денег тем, кто его спонсирует.
Саша молчала. Ей нравились его мысли, словно они звучали внутри ее собственной головы. – Знаешь, что такое государство? Это общество людей одной нации, проживающей на родовой территории. Это я, ты, Алина и даже многоэтажка, с которой она прыгнула. Настоящий патриотизм, как правило, должен быть совместим с мозгами. Как только ты их уберешь, получится фанатизм. Если ты любишь свою страну и у тебя есть мозги, ты не станешь закрывать глаза на то, как она уродлива, – он произнес это широко улыбаясь и разводя руки в стороны, пытаясь объять ими всё пространство залива. – Да, уродлива. Начиная от шрамов на наших с тобой телах и заканчивая качеством асфальта на улицах. Она мерзкая. Всё, что в ней осталось – ее душа. Бессмертная и несгибаемая. Мы ею гордимся, верно? А надо бы стыдиться за то, что мы с ней делаем. Гордость своей страной не должна быть беспочвенна и бездумна. Подчинение приказам должно быть добровольным. Однако, я отвлекся… Мы говорили о войне, и о том, какой это прибыльный бизнес. Самый прибыльный в мире. Вот, что ты должна уяснить, войны – это нормально. Они не справедливы, но и мир не справедлив. И когда ты думаешь, сколько погибает людей, в твоей голове должен звенеть кассовый аппарат с чеками. – Это – одна из причин, по которой я всегда испытывала эту боль, – ответила ему тихо Саша. – Спасая одного, я не спасу всех. Честно говоря, мир прекрасно обойдется без меня, и я этому рада. Мы с тобой сумасшедшие. Сперва Саша, увидев Влада, перепутала его с ангелом. Несмотря на инвалидное кресло, он казался выше других на голову. Величие, написанное в его облике, начиналось именно с выражения глаз, а затем сиянием обволакивало его самого. Просто взглянув на него, Саша неожиданно поняла, кто он. Поняла, что он читает ее озарение в ее глазах так же просто, как если бы она воскликнула: – Привет, давно не виделись, я скучала по тебе! Тогда Александра медленно, изумленно подошла к нему. Она понимала, что должна обвинять его и ненавидеть, но не могла заставить себя – слишком сильна его уверенность в себе. Уверенность человека, который знает, что за ним стоит правда. – Мы оба наказаны небесами от рождения, – тихо сказал Влад. В это время отец перенес его в катер, а затем помог туда перебраться и Саше. – Мы отягощены сердцем, бьющимся, чтобы чувствовать не только себя, но и других. Существует ли более изощренная пытка, подумай? Учитывая окружение вокруг, ты вынуждена защищаться. И, приучившись лгать, притворяться, скрываться, ты испытываешь муку каждый день в тесной клетке своего тела. Твои чувства к миру безответны, потому что ты – аномалия. Таких, как мы, просто быть не должно – слишком уж сильно хромает механизм адаптации, а эмпатия действует во вред. |
