|
- Шатушка, Шатушка, а правда, что жена от тебя сбежала? - положила она ему вдруг обе руки на плечи и жалостливо посмотрела на него. - Да ты не сердись, мне ведь и самой тошно. Знаешь, Шатушка, я сон какой видела: приходит он опять ко мне, манит меня, выкликает: "кошечка, говорит, моя, кошечка, выйди ко мне!" Вот я "кошечке"-то пуще всего и обрадовалась: любит, думаю. - Может и наяву придет, - вполголоса пробормотал Шатов. - Нет, Шатушка, это уж сон... не придти ему наяву. Знаешь песню: "Мне не надобен нов-высок терем, Я останусь в этой келейке, Уж я стану жить-спасатися, За тебя богу молитися". Ox, Шатушка, Шатушка, дорогой ты мой, что ты никогда меня ни о чем не спросишь? - Да ведь не скажешь, оттого и не спрашиваю. - Не скажу, не скажу, хоть зарежь меня, не скажу, - быстро подхватила она, - жги меня, не скажу. И сколько бы я ни терпела, ничего не скажу, не узнают люди! - Ну вот видишь, всякому, значит, свое, - еще тише проговорил Шатов, всЈ больше и больше наклоняя голову. - А попросил бы, может и сказала бы; может и сказала бы! - восторженно повторила она. - Почему не попросишь? Попроси, попроси меня хорошенько, Шатушка, может, я тебе и скажу; умоли меня, Шатушка, так чтоб я сама согласилась... Шатушка, Шатушка! Но Шатушка молчал; с минуту продолжалось общее молчание. Слезы тихо текли по ее набеленным щекам; она сидела, забыв свои обе руки на плечах Шатова, но уже не смотря на него. - Э, что мне до тебя, да и грех! - поднялся вдруг со скамьи Шатов. - Привстаньте-ка! - сердито дернул он из-под меня скамью и, взяв, поставил ее на прежнее место. - Придет, так чтоб не догадался; а нам пора. - Ах, ты всЈ про лакея моего! - засмеялась вдруг Марья Тимофеевна, - боишься! Ну, прощайте, добрые гости; а послушай одну минутку, что я скажу. Давеча пришел это сюда этот Нилыч с Филипповым, с хозяином, рыжая бородища, а мой-то на ту пору на меня налетел. Как хозяин-то схватит его, как дернет по комнате, а мой-то кричит: "Не виноват, за чужую вину терплю!" Так веришь ли, все мы как были, так и покатились со смеху... - Эх, Тимофевна, да ведь это я был заместо рыжей-то бороды, ведь это я его давеча за волосы от тебя отволок; а хозяин к вам третьего дня приходил браниться с вами, ты и смешала. - Постой, ведь и в самом деле смешала, может и ты. Ну чего спорить о пустяках; не всЈ ли ему равно кто его оттаскает, - засмеялась она. - Пойдемте, - вдруг дернул меня Шатов, - ворота заскрипели; застанет нас, изобьет ее. И не успели мы еще взбежать на лестницу, как раздался в воротах пьяный крик и посыпались ругательства. Шатов, впустив меня к себе, запер дверь на замок. - Посидеть вам придется с минуту, если не хотите истории. Вишь кричит как поросенок, должно быть, опять за порог зацепился; каждый-то раз растянется. |
