Семьсот торговцев могли обеспечить продажу лишь ста сорока тысяч, что означало катастрофу. Убытки в сто шестьдесят миллионов только за первый год.

Анджело подошел к столу Бэнкрофта.

– Вы кому нибудь говорили об этом?

– Нет, – тот покачал головой. – Я только что закончил расчеты и сразу же пригласил вас. Но завтра Лорен Третий возвращается из свадебного путешествия, и я обязан обо всем доложить ему перед заседанием совета директоров в пятницу.

Анджело кивнул. В пятницу предстояло принять окончательное решение по «сандансеру».

– Я очень признателен вам, Джон, что вы поставили меня в известность.

Тот улыбнулся.

– Я верю в «бетси» не меньше вашего. Но должен уважать арифметику.

– Я понимаю, – Анджело шагнул к двери – Надо подумать. Еще раз спасибо, Джон.

Уже на полпути к своему кабинету его осенило. Он развернулся и вновь направился к Бэнкрофту.

Вице президент разговаривал по телефону. Изумленно изогнул бровь, увидев Анджело, закончил разговор, положил трубку.

– Не показалось ли вам странным, что на вас вот так Внезапно обрушился поток писем владельцев автосалонов?

– Я как то не задумывался об этом. Такое обычно случается каждый год при переходе к новой модели.

– И вы всегда получаете так много писем?

– Да нет. Обычно от двадцати до сорока или пятидесяти. Примерно столько же, сколько и другие компании, – Вы прочитываете все письма?

Бэнкрофт кивнул.

– Конечно. Это моя работа.

– А не было ли в них чего нибудь общего? В стиле, фразах, в причине отказа от сотрудничества?

Бэнкрофт задумался. Нажал клавишу аппарата внутренней связи.

– Принесите мне папку с последними письмами владельцев автосалонов.

Мгновение спустя секретарша вошла в кабинет и положила ему на стол три папки. Джон начал просматривать письма.

Анджело терпеливо ждал. Десять минут спустя Бэнкрофт поднял голову. На его лице появилось странное выражение. Он вновь вернулся к письмам, на этот раз с красным карандашом. Подчеркнул несколько строк в трех четырех письмах, передал их Анджело.

– Прочтите подчеркнутое.

В каждом письме, пусть разными словами, выражалась одна и та же мысль. Торговцы опасались, что турбинный двигатель окажется опасным и будет взрываться на больших скоростях.

Джон продолжал делать пометки в других письмах, когда Анджело заговорил.

– Вот теперь многое проясняется.

Бэнкрофт отложил карандаш и посмотрел на него.

– О чем вы?

– Вам известна некая организация, называющаяся «Независимым агентством безопасности автомобилей»?

– Да. Руководит ею один скользкий тип, зовут его Марк Симпсон. Я выгонял его из этого кабинета с полдюжины раз, но он продолжает приходить каждый год.

– А что ему нужно?

– Он – мелкий вымогатель, – Бэнкрофт потянулся за сигаретой, закурил. – Но со своим подходом. Издает газетенку, которая упомянута в национальном подписном каталоге. Там он дает в основном лживые оценки автомобилей, но претендует на объективность, поскольку не помещает рекламу.

– А чем он еще занимается?

– Точно не знаю. Особо я им не интересовался. Кажется, торгует подержанными машинами. Вернее, новыми, прошедшими от пятидесяти до сотни миль, что позволяет перевести их в разряд подержанных. Намекал мне, что сотня переданных ему «сандансеров» обеспечит этой модели высокий рейтинг в его газете. Тогда то я и выбросил его из кабинета.

– А вы не знаете, ведут с ним дела другие компании?

– Никто. Его там любят не больше, чем здесь.

– Как же он остается на плаву?

– С помощью того же вымогательства, но на уровне владельцев автосалонов.