– Я начал терять продавцов.

– Как так? – в голосе Анджело звучало удивление. – Я полагал, у вас больше предложений о сотрудничестве, чем когда либо раньше.

– Мы получаем новые предложения, – признал Бэнкрофт. – Но все они идут от мелкой рыбешки – торговцев подержанными автомобилями, которые хотят продавать новые машины, импортные модели, недовольных тем, что они получают, и ищущих что то новое. Проблема в том, что в девяти случаях из десяти у них нет достаточных средств, чтобы после продажи обеспечить соответствующий уровень технического обслуживания. С теми, что остаются, можно иметь дело, но их салоны расположены в тех регионах, где мы и так хорошо представлены.

– Но все это не подтверждает ваших слов о том, что мы теряем продавцов, – заметил Анджело.

Бэнкрофт тяжело вздохнул.

– Два последних месяца я постоянно получаю письма от наших давних клиентов. Некоторые из них работают с нами со дня основания компании. Они высказывают тревогу в связи с тем, что мы отказываемся от «сандансера».

Опасаются, что «бетси» не сможет его заменить. Таких писем пришло не меньше четырехсот, – вновь тяжелый вздох. – Хуже того, девяносто салонов отказались продавать наши машины. Дело свое они знали, а вот смогут ли их заменить новички?

Анджело глубоко затянулся.

– Чего то я не понимаю. «Мазда ротари» с двигателем Ванкеля пользуется все возрастающим спросом от побережья до побережья, а у нас возникают проблемы.

Почему?

– Я думаю, «мазду» продает та же мелочевка, что обращается к нам. Они вечно гоняются за новизной. Кроме того, «Мазда» пытается ворваться на американский рынок. Они финансируют послепродажное техническое обслуживание своих моделей, – Бэнкрофт посмотрел на Анджело. – Если б мы пошли тем же путем, нам потребовалось бы пятьдесят миллионов, чтобы обеспечить то же самое по всей стране. Вот почему «Мазда» сконцентрировалась лишь на Флориде и Калифорнии. Если они закрепятся там, а спрос на их автомобили будет расти, им уже не придется вкладывать деньги в станции техобслуживания в других регионах.

Анджело кивнул.

– А мы загнаны в угол. И должны продавать автомобили по всей стране, ибо так было до сих пор.

– Вижу, вы начинаете прозревать, – покивал Бэнкрофт.

Анджело затушил окурок.

– И что же нам делать?

– Я могу давать советы лишь с точки зрения продавца. Не вдаваясь в производственные проблемы.

– Я слушаю.

– Прежде всего, не отказывайтесь от «сандансера».

Именно это более всего тревожит торговцев. Второе, последуйте схеме японцев и начните продажу новой модели на ограниченной территории, формируя повышенный спрос в других местах. Если все пойдет как надо, через два три года мы без ущерба для себя сможем прекратить производство «сандансера».

– А если мы сделаем ото сейчас?

– В лучшем случае мы потеряем шестьсот продавцов даже с учетом того, что заключим договоры с новичками.

Анджело поднялся, прошел к окну.

– Мне нужен сборочный цех «сандансера» для производства моторов «бетси».

– Я знаю, – кивнул Бэнкрофт. – Но с оставшимися семью сотнями продавцов мы выйдем из игры до того, как «бетси» появится на рынке.

Анджело понимал, что Бэнкрофт абсолютно прав.

Они рассчитывали, что каждый их торговец, а всего их было порядка полутора тысяч, продаст в неделю четыре автомобиля. Шесть тысяч в неделю, примерно триста тысяч в год. С «бетси» они выходили на прибыль, продавая в год не меньше двухсот двадцати тысяч экземпляров.

Семьсот торговцев могли обеспечить продажу лишь ста сорока тысяч, что означало катастрофу.