– Полагаю, нам лучше обсудить этот вопрос в кругу семьи. Пройдемте в мой кабинет.

На этом заседание держателей акций и закончилось.

Глава 12

– Я думаю, мы должны знать, каким образом к тебе поступила эта информация, – сказал Номер Один из за своего стола.

– Вчера вечером, в девять часов, в дверь моего дома позвонил какой то человек и спросил, я ли Анджело Перино.

Получив утвердительный ответ, он сунул мне в руки эти бумаги со словами: «Это для вас» и растворился в ночи.

Разумеется, я сказал не всю правду, но во всяком случае мне не пришлось лгать.

– Ты знаешь этого человека? Видел его раньше? – продолжил допрос Номер Один.

– Нет, – я покачал головой.

– Ты говоришь, что это письмо – предсмертная записка моего сына? – голос Номера Один дрогнул.

– Черт побери, дед! – неожиданно взорвался Лорен Третий. – Ты и сам это знаешь. Уж его то почерк тебе знаком. А может, тебе не хочется узнавать его, потому что написано там о тебе? – он глубоко вздохнул. – Я не представляю себе, как это письмо попало к Анджело, но со дня смерти отца я хранил его в домашнем сейфе. Чтобы никто не прознал, как ты довел собственного сына до самоубийства.

И тут Лорен Третий заплакал.

– О боже, если бы кто знал, как я ненавидел тебя за это! И ненависть моя возрастала каждый раз, когда перед моим мысленным взором возникал отец, лежащий на полу в библиотеке со снесенной выстрелом головой. Но тем не менее до конца я поверить в это не мог. Я помнил, как ты играл с нами маленькими. Но когда началась возня с «бетси», все вернулось. Ты обращался со мной так же, как когда то с отцом. Но я принял решение. Со мной тебе не удастся то, что ты сделал с ним. Скорее я уничтожу тебя! – и он закрыл лицо руками.

– И ты абсолютно уверен, что твой отец застрелился из за меня? – ровным голосом полюбопытствовал Номер Один.

Лорен Третий уже совладал с нервами. Посмотрел на деда.

– Конечно, уверен. Я знаю, как он кончил. А в письме есть все, кроме имени. И я вижу, как ты ведешь себя по отношению ко мне.

– А у тебя не возникало мысли, что твой отец имел в виду другого человека? – продолжил Номер Один.

– Так он мог писать только о тебе! – отрезал Лорен Третий.

Номер Один взглянул на миссис Скотт.

– Правда всегда выходит наружу. Особенно если живешь слишком долго.

Она посмотрела на него, потом на сына, чувствовалось, что она очень любит их обоих.

– Твой дед говорит правду, Лорен. В этом письме речь идет не о нем.

– Ты просто защищаешь его, – не хотел верить ей Лорен. – Я слышал истории о вашем романе, мама. И знаю, какие чувства ты питала к нему. Воспоминания детства не забываются.

– Лорен, твой отец… – миссис Скотт запнулась.

– Салли! – попытался остановить ее Номер Один. – Позволь мне самому.

Но миссис Скотт словно и не услышала его.

– Лорен, – повторила она, – твой отец был гомосексуалистом. Несколько лет он жил с мужчиной, который работал у него, с Джо Уорреном. Это был отвратительный человек, и мы думали, что с его смертью все кончится. Но ошиблись. Оказалось, что этот Уоррен вел скрупулезный дневник отношений с твоим отцом, в том числе хранил у себя компрометирующие твоего отца фотографии. Все это попало в руки не менее бесчестного человека. Долгие годы он шантажировал твоего отца, получая от него деньги, но в конце концов тот не выдержал и пустил себе пулю в лоб. Его самоубийство потрясло нас не меньше, чем тебя, и мы долго не могли понять причину такого поступка. Но даже смерть твоего отца не остановила шантажиста. Он пришел к твоему деду.