Его слова переходили в стоны, и скоро издаваемые ею звуки стали совершенно неразборчивы, движения его бедер становились все быстрее.

Он упал на нее, и жар его груди смешался с жаром ее тела. Он стиснул зубы и заставил себя взглянуть ей в глаза.

— Люблю. Тебя.

Человек, который не мог посмотреть в глаза другому человеку, заставлял себя делать это, какую бы боль это ни вызывало. Он делал ей подарок, самый дорогой, какой только мог, подарок от всего сердца.

Слезы хлынули из глаз Бет, в то время как ее тело погружалось в жаркие волны наслаждения.

— Я люблю тебя, Йен Маккензи.

Еще толчок, второй, и он, напрягая жилы на шее, откинул голову. Его семя наполнило ее, и их тела слились. Их руки, их ноги, губы и языки…

— Моя Бет, — прошептал он, обдавая ее припухшие губы своим горячим дыханием. — Благодарю тебя.

— За что?

Бет улыбнулась сквозь слезы, преодолевая боль.

— За то, что сделала меня свободным.

Бет понимала, что он не подразумевает сумасшедший дом. Он снова поцеловал ее, грубо, страстно, и опустился на нее. Их тела, разгоряченные и опустошенные, слились в одно, а их руки ласкали, гладили и прикасались друг к другу.

— Всегда тебе рада, — произнесла Бет.

Эпилог

Прошел месяц

Йен и Бет устроили вторую свадьбу в Шотландии в доме Йена, находившемся в десяти милях севернее Килморгана у подножия горы. Йен назвал его «скромным» домом, но, по мнению Бет, это был дворец, хотя занимал площадь, равную только четверти Килморгана. Церемония состоялась в деревенской церкви, во время которой Йен положил в левую руку Бет широкое кольцо, усыпанное сапфирами. Целуя ее, он торжествующе улыбался.

Невеста, жених и вся семья вернулись в дом, где в саду был подготовлен свадебный пир, подготовкой к которому Керри занимался несколько недель. Все было сделано точно по правилам, начиная с цветов, украшавших деревянные стены, и кончая паштетом, шампанским и виски, которыми щедро угощали всех гостей.

Приехали друзья из Эдинбурга и Лондона, хотя Бет заметила, что это были друзья Харта, Мака и Кэмерона, но не Йена. Однако Бет пригласила молодого человека по имени Арден Уэстон, с которым познакомилась в игорном доме в Париже. Он приехал в сопровождении своего друга Грейвса и мисс Уэстон, его сестры. Они веселились, пили, находили новых друзей, несмотря на то, что Грейвс бросал ревнивые взгляды на джентльменов, с которыми разговаривал Арден.

Инспектор Феллоуз приехал со своей матерью. Они были смущены тем, как их встретила семья, словно одичавшие кошки, слишком долгое время жившие вдали от людей. Но они ели и пили вместе с другими гостями, и пропасть между Феллоузами и Маккензи начинала сужаться.

Семья — Харт, Кэмерон и Дэниел, Мак и Изабелла с таким жаром обнимали Бет, что она боялась, что ее корсет согнется, и она больше не сможет дышать. Она заметила, что Мак пил только лимонад, а Изабелла старалась не оставаться с ним в одной комнате. Бет следила за ними, а в ее голове зрели планы.

Йен взял Бет за руку, когда она смотрела, как Изабелла выходит из комнаты, в которую только что вошел Мак. Йен вывел жену из дома, и они быстрым шагом направились к беседке, стоявшей на небольшом холме.

— Оставь их в покое, — сказал Йен.

— Кого?

Бет притворилась, будто ничего не понимает.

— Мака и Изабеллу. Они должны сделать это сами.

— Может быть, осторожно подтолкнуть?

— Нет.

Йен прислонился к перилам и повернул Бет лицом к себе. Ее белое платье из тафты помялось о его парадный черный костюм. Костюм не мог скрыть его великолепного тела, силу его плеч и крепкую грудь под белой рубашкой.