— Расслабиться тебе и самому не помешает…

* * *

Григорий Николаевич Опушкин заделывал дыру на крыше. Домик деду Грише изначально попался — утлым. Неказистым, кривеньким. Но поскольку стоял удобно — хоть и на отшибе да поблизости от избы, что выбрала себе Фаина под жилье, и посему Опушкин не роптал. Прогнулась крыша под сугробищами от последнего снегопада, поставил лестницу и пополз наверх — прореху в разошедшейся кровле поправлять. Работа-то известная, привычная для плотника.

Григорий Николаевич постукивал молотком, мурлыкал песенку под нос. Стоящий внизу Тимофей, лесенку придерживал.

Неожиданно в ритмичные удары молотка вмешался некий звук. Дед Гриша поглядел по сторонам, заметил, что Тимоха на заброшенную церковку прищурился…

— Чего там, Тимка? — придерживая большой гвоздь зубами, невнятно, но доходчиво поинтересовался дед.

— Да сам не пойму, — чуть испуганно отозвался Кукушкин. — Грохочем что-то…, - и уточнил почти шепотом, — в церкви… и з н у т р и.

— Да ладно брехать-то, — неуверенно проговорил Опушкин. — Изнутри…

Суеверный страх перед заброшенной церковью, откуда непонятно как исчезли люди, испытывали все островитяне. Заколоченная церковь постоянно вплеталась в страшилки, рассказываемые детворой длинными зимними ночами, дел Гриша на тех посиделках присутствовал, сам поговорить любил да и послушать не отказывался.

Поглядывая на церквушку, Григорий Николаевич заложил молоток за кушак на тулупе, нащупал валенком ступень пониже…

Крестообразно заколоченная дверь старой церкви распахнулась от сильного удара и на крыльцо, заметенное снегом по самые перила, вывалились два человека!

— Ооооах! — на одной ноте протяжно взвыл Тимоха, дернулся испуганно и ударил плечом по приставной лестнице, по которой дедушка уже спускаться начал…

Нога Григория Николаевича Опушкина огромным валенком запуталась между перекладин, не долетая до земли, старик успел подумать: «Кранты. Сломаю-таки ногу-то».

Дикий треск кости. Страшная боль. Григорий Николаевич потерял сознание.

Вышибить заколоченную снаружи дверь получилось не с первого раза. Лишь когда Арсений и Артем-Миранда ударили в нее вдвоем, с разбега, старые доски, крестом наложенные на дверь, разломились и выпустили путешественников на улицу!

Журбин и Киреев-Хорн рухнули в сугроб, засыпанный щепками, и сразу же услышали крик.

Арсений поднял голову…

Не повезло. Церковь стояла на отшибе, была надежда появиться на Острове незаметно, но вот — не получилось. Журбин увидел, как вместе с лестницей от крыши отваливается дед Григорий. А рядом с ним Тимоха во всю дурь орет.

Не повезло.

Понесло же Тиму с дедом конкретно в этот момент крышу ремонтировать… Не полезли бы — Арсений и Миранда выбили бы дверь в церквушке и незаметно прошли до дома бабушки Фаины. Тамару бы у нее спрятали, Киреева «поспать» на лежанке уложили.

Но вот не повезло. На крик Тимохи сбегались все островитяне. Журбин, Тамара и непонятный мужик с Мирандой внутри вернулись в тот же день, когда отец Арсения повез его на снегоходе к тракту. Тот Кого Не Может Быть «попросил» портал отправить их на Остров в день выезда с Пустоши. Напарники решили притвориться перед родней Фаины, что никуда не уезжали, а попросту прокатились вместе с Николаем до трассы и назад вернулись. Так было б проще и обошлось без объяснений — откуда уехавший парень взялся, почему… Отсутствия Арсения на Острове земляки шаманки могли и вовсе не заметить.

— Может быть хотя бы Тамару в церкви спрячем? — поморщившись от боли в отбитом плече, предложил Журбин.