– МРИ когда‑нибудь делал?

Он присел на письменный стол.

– Рентген, что ли? Нет.

– Во‑первых, не рентген, а магнитно‑резонансное исследование – МРИ, ясно? Единица магнитной индукции называется теслой в честь Никола Теслы. Одна тесла равняется десяти тысячам гауссов.

Джек изо всех сил постарался продемонстрировать восхищение:

– А. Потрясающе. Зачем же гениальный изобретатель шлет мне посылки?

– Он умер в 1943 году.

– Не особенно радостно слышать, что покойник посылает ящики.

Кэнфилд выкатил глаза:

– Ящики кто‑то, конечно, прислал, только я ни на миг не поверю, будто сам Тесла. Он, безусловно, гений, но не изобрел способа воскресения после смерти. Ему было под тридцать, когда он в восьмидесятых годах девятнадцатого века приехал сюда из Сербии, и немного за тридцать, когда разработал схему распределения многофазных токов. Продал патенты Вестингаузу за миллион баксов – в то время настоящие деньги, тем не менее, выгодная для Вестингауза сделка. Сегодня в каждом доме каждый прибор работает на многофазных распределителях.

Теперь рассказ произвел впечатление.

– Значит, он настоящий, не из выдуманных сисуперами пугал?

– Абсолютно настоящий. Впрочем, с годами высказывал все более странные и причудливые идеи. Толковал о свободной передаче энергии без проводов, о моторах на космических лучах, генераторах землетрясений, смертоносном излучении... Вдохновил многих ученых, помешанных на фантастике.

Упоминание о смертоносных лучах и сумасшедших ученых что‑то пробудило в памяти.

– "Невидимый луч", – пробормотал Джек.

– Что?

– Старая страшилка, снятая «Юниверсал». Видел тысячу лет назад, но помню, Борис Карлов играет чокнутого ученого со смертоносным лучом.

– Лохматый, с пышными усами?

– Точно. С каким‑то восточноевропейским именем вроде Я ноша.

– Правильно, это и есть Никола Тесла. Он жил в Уолдорфе, на рубеже веков устроил на Лонг‑Айленде лабораторию, где работал над беспроводным передатчиком энергии.

– Над передатчиком энергии? – переспросил Джек.

– Да. Слышал?

Он только кивнул. Слышал? Видел в действии[44].

– Так или иначе, – продолжал Кэнфилд, – Тесла начал строить вышку на краю Лонг‑Айленда в городке под названием Уорденклифф...

Голос его прервался, лицо побледнело.

– Уорденклифф на Лонг‑Айленде? – переспросил Джек. – Никогда не слыхал.

– Потому что его больше нет, – медленно проговорил Кэнфилд. – Его поглотил другой город. Теперь это часть Шорэма.

По спине поползли ледяные мурашки.

– Шорэма? Где живут Лью и Мелани?

– Точно. – Кэнфилд шлепнул себя ладонью по лбу. – Почему я раньше не сообразил? Столько лет никак не мог понять, зачем Мелани переехала из Монро в Шорэм... Теперь ясно. Поселилась рядом со старым участком Теслы. Наверно, увидела связь с Иным каких‑нибудь его безумных проектов и неосуществленных планов.

Джек вспомнил кое‑какие рассказы Лью при первой беседе в их доме в Шорэме.

– Лью говорил, что она покупала и продавала недвижимость, объяснив, что это как‑то связано с ее исследованиями.

– Так я и знал!

– Покупала участок, нанимала землекопов, те раскапывали двор, потом перепродавала...

Собеседник подался вперед:

– Он сказал, где она покупала участки?

– Да... Всегда в одном районе... вдоль какой‑то дороги...

Проклятье! Забыл название.

– Рэндолл‑роуд?

– Именно.