Теперь у них есть возможность не просто помешать, а погубить все дело. Хуже того – уничтожить его самого, если только узнают.

– Будем рассуждать логически, – зашептал он. – Допустим, они обо мне не знают. Если бы знали, схватили в при первой возможности где бы то ни было, на людях или с глазу на глаз... во время вчерашнего приветственного выступления... растерзали бы в клочья.

– Что‑то наверняка знают, – заметил Маврицио. – Иначе зачем они здесь? Разве только...

– Что?

– Разве только им стало известно об открытии Мелани Элер.

– Хорошая мысль, Маврицио, – признал Рома. – Возможно. Хотя я бы поклялся, им только известно о факте открытия, но не о том, в чем оно заключается. Поэтому сюда явились. Наверняка шли следом за мужем до нашего порога.

Он вздрогнул, услышав стук двери ниже по коридору, поспешно вскочил в звякнувшую спускавшуюся кабину лифта, нажав кнопку нижнего вестибюля, пока дверцы еще не успели закрыться.

– Ну, теперь бросишь глупости? – торопливо спросил Маврицио, боясь, чтобы в лифт не зашел очередной пассажир. – Я тебе постоянно твержу: еще рано. Слишком многое уже пошло иначе, даже если бы не пошло, появление Близнецов – веский повод для отказа.

Рома покачал головой:

– Просто мелкие осложнения. Будем действовать по плану. Вторая и последняя посылка нынче ночью.

– Мы еще первую не нашли!

– Значит, ищи, Маврицио. Найди ее!

Дверцы лифта открылись, впустив молодую пару. Рома обрадовался. У Маврицио есть что сказать, но не хочется слушать. Ему требуется только двадцать четыре часа для исполнения своего долга.

7

– Посмотри‑ка, шрамы воспалились, – заметила Джиа, поглаживая пальцами грудь Джека.

Он с закрытыми глазами прислонялся к кафельной стенке душевой кабины. После часа активных занятий любовью коленки резиновые. Горячий пар привел в приятное состояние полного паралича.

Открыв глаза, смотрел, как вода течет по прильнувшему к нему белому гладкому женскому телу. Череп обрисовался под мокрыми волосами. Чувствуется нежное блаженное тепло.

Старомодная ванная отделана белым кафелем, слив потемнел от времени. А закрытая душевая кабина относительно новая и просторная.

По его настоянию Джиа с Вики переехали в городской особняк Вестфаленов на Саттон‑сквер. Дом в любом случае неофициально принадлежит Вики – последней наследнице, упомянутой в завещании теток. Она станет законной владелицей после официального признания смерти Грейс и Нелли Вестфален, хотя можно только гадать, когда это случится, – останков никогда не найдут. Впрочем, против проживания в особняке Джиа с Вики никто не возражает.

Он с неимоверным усилием взглянул на три диагональные красные полосы на собственной груди от левого плеча до последнего справа ребра.

Перед глазами встала картина, словно это было вчера. Баттери‑парк... горящий в гавани корабль Кусума... безгубый ракшаса, догоняющий Джиа и Вики... Джек бросился на него сзади, стараясь ослепить... чудовище его стряхнуло, замахнулось трехпалой лапой, грудь огнем обожгло...

– Не все, – уточнил он, – только те, что ракшаса оставил.

– Странно. В прошлый раз все было нормально.

– Угу. Просто зудят в последнее время. – Тут до него наконец дошло, что поэтому он и чесался в Монро. – Вчера снова ракшасы снились.

– Очередной кошмар?

Джек кивнул, мысленно умоляя не спрашивать, присутствовала ли она во сне.

Джиа снова погладила шрамы.

– Надеюсь, когда‑нибудь это останется страшным сном.