– Ничего подобного, говорю я тебе, – заявила Джиа и поцеловала его.

Если бы этого было достаточно, думал он, закрыв глаза, крепко прижав ее к себе, нуждаясь в тепле, в присутствии, в самом существовании Джиа на свете. Это якорь, привязывающий его к реальности, к здравомыслию. Кто знает, в какую пучину безумия канул бы он без нее и без Вики.

Джек снова бросил взгляд на косые покрасневшие шрамы, и вдруг перед глазами встал Рома на вчерашнем приеме с коктейлями, скрючивший три средних пальца на манер трехпалой лапы ракшасы, которые процарапали в воздухе точно такие же диагональные линии.

– Ты чего? – спросила Джиа, чувствуя, как у него инстинктивно напряглась спина.

– Ничего. Мышцу потянуло.

Он обнял ее крепче, пряча лицо, зная, что на нем написано ошеломление и растерянность.

Неужели Рома знает? Что он сказал? Как мы легко забываем. Я ничего не забыл. А он никак знать не может.

Тогда что означает дурацкий жест тремя пальцами в точном направлении? Другого объяснения невозможно найти – знает. Откуда?

Не имеется никакого понятия, но надо выяснить.

Однако, если Рома знает об оставленных ракшасами шрамах, может быть, знает и о Джиа с Вики? Не следил ли за ним до их дома?

Он протянул руку за спину Джиа, отвернул горячий кран. Вода вдруг показалась холодной.

8

Договорившись насчет бейсбольной тренировки с Вики попозже, Джек вернулся в отель. Войдя, почувствовал вновь нарастающее напряжение в атмосфере. Огляделся в поисках Ромы – хочу задать пару вопросов, дружище, – но не увидел. Добравшись до второго этажа, заметил стоявшую в общем холле рядом с залом заседаний парочку: Лью с Ивлин. Направился к ним.

Ивлин с расстроенным, озабоченным видом взволнованно потирала крошечные пухлые ручки.

– Случилось что‑нибудь?

– Олив так и не можем найти? – заверещала она. – После вчерашнего приема никто ее не видел? Я уже беспокоюсь?

– В номере были?

– Я звонил и стучал, – сказал Лью, – нет ответа.

– Может, администратора попросить, чтоб открыл, посмотрел, вдруг она там лежит в обмороке или еще что‑нибудь, – предложил Джек.

Ивлин зажала ладонью рот.

– Вы и правда так думаете? А мне даже на ум не пришло? Может, она обо всем позабыла? Пошла гулять по городу или еще куда‑то? И как отнесется к тому, что мы вошли в ней в номер?

Любой другой, думал Джек, был бы тронут заботой. Но вся эта компания кругом видит злодейские заговоры.

– По‑моему, стоит рискнуть.

Ивлин глянула на часы:

– Дам ей еще часок? Если не появится к тому времени, пойду к администратору? Пусть проверят? Что скажете?

– Неплохой план, – одобрил он.

Когда она упорхнула, Лью обратился к нему:

– Думаю пока домой вернуться.

– В такую даль до Шорэма?

– Да. Хочу заглянуть, посмотреть, не вернулась ли Мэл, не оставила ли записочку. – Он сморгнул слезы. – Сначала она, потом Олив. Мне по‑настоящему страшно. Есть что‑нибудь новое?

– Ничего определенного, – сказал Джек, видя, как он помрачнел. – Может быть, вы кое‑что проясните.

– Разумеется, все, что угодно.

– По словам Олив, Мелани передала ей компьютерные дискеты. Зачем, как по‑вашему?

– Даже не представляю, – покачал он головой. – Они совсем не так близки.

– Не верите?

– Точно не знаю. Может быть, Олив просто хочет набить себе цену. Может, Мелани их отдала на хранение, уничтожив папку ТВО. Думала, что никто не станет искать дискеты у Олив, которая, как всем известно, ненавидит компьютеры.