– Надеюсь, когда‑нибудь это останется страшным сном. Хотя напоминание навсегда сохранится.

– Скорей будет служить подтверждением реального существования тех самых тварей.

– Да кому оно нужно? – Джиа крепче прижалась к нему. – Хочется напрочь забыть об их существовании.

– Ведь они настоящие, правда? Мы их не выдумали?

Она взглянула на него:

– Ты серьезно? Разумеется, настоящие. Зачем спрашивать?

– Затем, что для участников конференции, на которой я присутствую, НЛО, пришельцы, Антихрист тоже настоящие. Если кто‑то кого‑нибудь спросит о реальности пришельцев, тот глянет на него точно так же, как ты на меня, и скажет: «Ты серьезно? Конечно, они настоящие. Зачем спрашивать?» Понимаешь, к чему я клоню? Люди абсолютно уверены в подлинном существовании заговорщиков, инопланетян, секретных организаций.

– Массовое помешательство, – медленно кивнула Джиа, принимаясь намыливать ему грудь, покрывая шрамы мыльной пеной. – Понимаю.

– По‑моему, они ненормальные. Поговоришь с кем‑нибудь пять минут, сразу видно – связь с реальностью больше не оплачивается. А если бы мы с тобой начали кругом болтать о ракшасах? Разве о нас не сказали бы то же самое? И были бы абсолютно правы, потому что у нас, черт возьми, не имеется никаких доказательств, никаких надежных свидетельств, за исключением моих шрамов, которые, как всем известно, я сам мог себе нанести.

– Это действительно было, Джек. Мы это пережили – с большим трудом – и поэтому знаем.

– Правда? Действительно пережили, но что запомнили? Воспоминания – главное для самосознания. А то, что я читал о памяти в последнее время, свидетельствует о ее ненадежности.

– Перестань, ты меня пугаешь.

– Я сам себя пугаю.

– В конце концов, мы же не утверждаем, что ракшасы намерены завладеть миром, не сваливаем на них вину за все беды.

– Пока нет...

– Ну и хватит об этом. – Она легонько толкнула его в грудь. – Мы отличаемся от твоих чокнутых именно тем, что не зацикливаемся на подобных проблемах. Произошло нечто ужасное, мы его пережили и, поверь мне, забыли. Я изо всех сил стараюсь забыть. А у них вся жизнь на этом сосредоточена, они на мир смотрят с такой точки зрения.

– Угу. Зачем это кому‑нибудь надо? Реальная жизнь недостаточно сложная?

– Может быть, дело именно в этом, – заметила Джиа. – Я почти всегда вижу в реальной жизни чересчур много сложностей. Иногда что‑то случается из‑за того, иногда из‑за этого, иногда из‑за того и этого плюс еще чего‑нибудь.

– И очень часто, – добавил Джек, – что‑то случается, черт побери, вообще безо всякой причины.

– Вот именно. А теория всеобъемлющего заговора все упрощает. Больше нечему удивляться. Незачем по кусочкам складывать головоломку – дело и так уже ясное. Кто‑то, возможно, блуждает в потемках, а тебе все известно.

– Если подумать, в этом самом СИСУПе немало болванов, – вздохнул Джек. – Однако, несмотря ни на что, они очень на меня похожи...

– Да ну тебя.

– Правда. Постоянно поглядывают через плечо, и я тоже без конца поглядываю.

– Не напрасно.

– Дай закончить. Они одиночки, и я до нашей встречи был в основном одиночкой. Такие же изгои, как я.

– Поди ты.

– В нормальном обществе считаются ненормальными, и я попаду в ту же самую категорию, если общество обо мне когда‑нибудь узнает. За исключением того факта, что я держу язык за зубами, можно ли утверждать, что хоть настолечко отличаюсь от них? – Джек чуть расставил большой и указательный пальцы.