Поезд вёз их долго. Почти три недели. Вначале через могучие вековые сибирские леса. Затем, после седого Уральского хребта потянулись бескрайние степи, многотысячные табуны конец провожали тянущуюся по двум стальным полоскам состав недоумевающими влажным взглядом. На редких остановках заключённых кормили, выводили на прогулку. Конвоиры не кричали, обращались со всеми вежливо, и многие опытные зечки начинали тосковать непонятно почему. Одна Верочка не теряла хорошего настроения. О! Она то точно знала, что устроится лучше всех! И её ждут большие перспективы… Состав остановился непроглядной ночью прямо посреди степи. С криками вдоль состава побежали сопровождающие, с грохотом откатывались широкие двери товарных вагонов, и арестанты торопливо выстраивались вдоль насыпи. Конвоиры спеша проводили перекличку. Затем их погнали куда то в глубь ночи. Незаметно сменился конвой. Залаяли свирепые овчарки страхолюдных размеров. Вскоре появилась дорога. Причём огороженная колючей проволокой в несколько рядов, так шагали по ней почти до утра. А когда забрезжило солнце — показался лагерь, двойноё ряд колючки, между которой бегали просто какие то монстры, бросающиеся на проволоку. Одетые в какую то серебристую одежду охранники с автоматами. Всех прибывших тщательно пересчитали, проверили по головам, затем выдали другую одежду. Верочка вначале расплакалась, так жалко ей было прощаться и с новым шерстяным платком, и тёплыми байковыми панталончиками и кружевным лифчиком. Но это было только начало. Всех, раздев догола, загнали в громадную баню, находящуюся под землёй, и включили воду. Просто ледяную, через несколько секунд у девушки началась дрожь, а потом холод проник, казалось, до самых костей. После бани выдали одежду. Грубые бумажные брюки и такую же рубаху. Всем одно и тоже. И мужчинам, и женщинам. Но самое страшное было после — парикмахерская. Стригли под машинку, и у Верочки едва не разорвалось сердце, когда с её головы упали так тщательно лелеемые густые, цвета воронового крыла длинные локоны… Поглубже натянув выданную её кепку она стояла в строю, начиная понимать, что что-то идёт совсем не так, как ей хотелось бы, и должно бы было быть. Затем их погнали в столовую, где, наконец то, накормили горячим. К её удивлению, приготовлено было неплохо, ей даже попался кусочек мяса в супе, а ещё было второе, и даже компот. И после такой еды всех вновь вывели наверх и повели куда то в угол лагеря. Удивляло, что все лагерные сооружения были под землёй. Вели их недолго, и вскоре, как поняли все, лагерники оказались в специальном секторе. Он представлял из себя тщательно охраняемый подземный бункер. Новичков выстроили на громадном бетонном подземном плацу. Двое коротко стриженых зеков бегом принесли деревянную трибуну, на которую взобрался высокий красивый военный. Долгих речей он не произносил, просто протянул руку к ограде и велел включить свет. Вспыхнувшие прожектора выхватили сгрудившихся в кучу возле колючей проволоки ограды негров в рваной и изношенной форме.

— Граждане заключённые! Сейчас от вас требуется лишь одно — ударно работать на благо нашей Великой Социалистической Родины. Кто будет отлынивать — попадёт сюда.

И протянул руку в сторону военнопленных. Один из негров улыбнулся, показывая ярко заблестевшие в свете прожектора белоснежные, аккуратно подпиленные в форме акульих клыков зубы, и стоявшая впереди Верочки средних лет зечка истошно закричала…

Фортиссимо Вивачиссимо.

И вновь собрались некоронованные короли мира.