Их спасло от полного краха только то, что у русских не было топлива. Поэтому Советы остались стоять в обороне. Зато на оккупированных землях запылало партизанское движение. Стали взлетать в воздух мосты на железных и шоссейных дорогах. Исчезали в небытие целые команды карателей. А затем вдоль дорог вырастали указатели из заледеневших чернокожих и арабов, которых русские обливали водой или замораживали в колодцах. Тоже живьём, как и те, кого сжигали эти изверги. Горели склады с продуктами и горючим. Взрывались самолёты на аэродромах. Озлобленные англичане и французы уничтожали всё живое, что попадалось им на глаза, стирали с лица земли даже брошенные города, посёлки, деревни. Заливали химикатами поля и нивы, бомбили с самолётов химическим оружием бескрайние русские леса, в которых прятались партизаны и уцелевшие беженцы…

Наступила весна. В войсках заговорил о предстоящих боях, о якобы готовящемся новом наступлении союзных войск, но… Все по прежнему стояли на своих рубежах. Быстро подсыхала земля, распускались почки в гигантских русских лесах, превращаясь в листья.

Анти получил отпуск, чтобы засеять ждущую зерна почву, а там и подоспело рождение сына. Словом, всё было неплохо. Он уже свыкся с новой жизнью, привык в походному быту. Конечно, хозяйство оставленное на женщин требовало мужской руки, где нужно было заменить дранку на крыше, где поправить ясли или забор, да и старшие сыновья совсем забыли всякий страх и доводили мать до слёз. Но — война…

А потом началось.

Стёртый с лица земли прорывающимся в Атлантику объединённым русско-немецким флотом Выборг был, как оказалось первым звонком. Русские не сидели подобно медведю в обложенной охотниками берлоге. Оказалось, что они нашли на своих бескрайних просторах новые источники нефти, построили десятки и сотни новых заводов. Объединившись с немцами СССР получил новый толчок в своём научном и техническом развитии. Объединённые конструкторские бюро создали невообразимо мощную технику, и тогда началось…

Взрыв колоссального снаряда ударил по ушам жутким грохотом. Взметнулись ввысь ошмётки непонятно чего, громадные куски бетона с торчащими прутами арматуры с воем пронеслись над полузасыпанным землёй в обвалившемся окопе Анти. Сквозь звон в голове донеслись чьи то вопли о помощи. Сорвинен не верил своим глазам — громадный, двухэтажный командный бункер, в котором находился командир роты, представлял собой воронку глубиной в два человеческих роста. Кое-где в её стенах кипел расплавившийся от разрыва металл, да чернели оплавившиеся от тротила камни фундамента. Он осмотрелся, но тут же новый разрыв швырнул его прочь от остатков бункера. Воздушная волна со всего маза ударила финна о торчащий из земли остаток сосны, Сорвинен вскрикнул от острой боли — торчащий обломок пронзи обмундирование и воткнулся в бицепс левой руки.

— А-а-а!

Он выдохнул воздух и стиснул зубы. Кто-то из своих, он не запомнил, подскочил к сидящему на земле очумевшему Анти и тронул за плечо:

— Бежим отсюда, Сорвинен! Надо идти назад, где снарядов нет! Командир батальона приказал!

Пошатываясь. Анти поднялся, и придерживая торчащую щепку свободной рукой пошатываясь побежал в тыл. Леса не было… Торчащие кое-где обломки стволов, вывернутые начисто из земли огромные вековые пни, многочисленные борозды от валунов, стронутых с места тротилом… Его, похоже, ещё и контузило, поскольку земля под ногами ходила ходуном и раскачивалась, ежесекундно пытаясь убежать прочь. Но он ошибался — это началась артподготовка. Сотни орудий всех калибров извергали тысячи снарядов по первой линии финской обороны, перемешивая землёй тела, камни, бетон, танки и орудия, непрерывный грохот, визг осколков, треск перебиваемых деревьев — ужасающая симфония войны.