Энни расправила юбки, убедившись, что костюм ее снова выглядит внешне, как и прежде, прическа не растрепана, в комнате она ничего не забыла. Зайдя еще раз в «мышиный» альков, Энни оставила дверь, ведущую на террасу, открытой на случай отступления.

Вернувшись к входным дверям, Энни приложила к ним ухо — в коридоре, кажется, никого не было… Приоткрыв осторожно двери сначала на дюйм, потом еще на два, Энни наконец свободно распахнула их и вышла в коридор, направившись быстрым шагом в бальный зал и придав лицу на случай неожиданной встречи с кем-нибудь такое выражение, словно она просто заблудилась по ошибке.

На ее счастье, по пути ей никто не встретился, если не считать вышедшей из какого-то укрытия пары, но и те, смущенно зардевшись, сразу же постарались отвести от нее глаза. Энни казалось, что ее находка прожигает ей юбки, и, проходя мимо огромного зеркала в золоченой раме, Энни кинула в него взгляд, опасаясь, что ее преступление написано у нее на лице. Но из зеркала на нее смотрела смущенная женщина, остановившаяся, чтобы поправить сбившийся локон. «Если только не случится чего-нибудь непредвиденного, — подумала она, — к тому времени, как обнаружится кража, я буду уже далеко отсюда. Но и тогда вряд ли меня, женщину, заподозрят в первую очередь… Пора уезжать, дома разберусь, какую ценность имеет моя находка…»

Энни старалась на выдавать своего волнения, но ей никак не удавалось побороть тревожное чувство в груди.

— С тобой все в порядке, дорогая?

— Что? — Энни даже вздрогнула, когда леди Драммур коснулась ее руки.

— У тебя такой вид, словно только что ты видела привидение!

— Со мной все в порядке, — поспешила заверить ее Энни. — Ангуса, случайно, не видели?

— Нет.

Энни окинула взглядом комнату. Форбс и Лудун, стоя у стены, смеялись над чем-то — должно быть, какой-нибудь очередной пошлой остроте, отпущенной графом. Ангуса нигде не было видно. Подошедший к Энни лакей предложил ей бокал, который она осушила тремя большими глотками и теперь рассеянно вертела в руках.

Пары уже строились в два ряда для нового танца. Энни заметила небесно-голубой шелк платья Адриенны де Буль. Кавалером ее на этот раз был зеленоглазый майор Гарднер. «Подходящая пара, — усмехнулась про себя Энни, — один другого стоит!» Тем не менее сейчас она даже предпочла бы, чтобы на месте Гарднера был Ангус — по крайней мере ей было бы известно, где он…

Чуть поодаль кружилась еще одна пара — Дуглас Форбс с одной из сестер Макларен, с какой именно, трудно было сказать: их было семеро, и все похожи друг на друга словно капли воды. Взгляд Дугласа был обращен не на партнершу, а в сторону Энни, но ей не было до этого дела.

Отбивая ногой нервную дробь в такт музыке, Энни снова начала оглядывать зал, начиная с дальнего угла. Взгляд, ни на ком и ни на чем не задерживаясь, скользил по красным мундирам офицеров, по столикам с прохладительными напитками, по большому окну, из которого были видны окна библиотеки…

Стоп!

Энни вдруг вспомнила, что, когда входила в библиотеку, портьеры обоих альковов были подняты. Уходя же, она оставила портьеру своей ниши опущенной. Черт побери, надо же быть такой идиоткой!

Энни снова лихорадочно попыталась вспомнить, как выглядела библиотека в тот момент, когда она входила и когда выходила. Но как ни напрягала она память, перед ней снова и снова вставала одна и та же картина — обе портьеры приподняты, когда она входила, обе опущены, когда она выходила.

Энни похолодела. То, что она, уходя, оставила свою портьеру опущенной, было еще полбеды.