— Да, Палыч, это я. И, как член Совета и руководитель внешней разведки, я настаиваю на выполнении решения по Хранителям.

— Обстоятельства изменились, — запротестовал Палыч. — Коммуна в блокаде, и эта машина…

— Эти обстоятельства я лично изложила тебе, мудню старому, ещё вчера, но ты, одноглазый долбоёб, забил на них болт!

— Это были очень неубедительные данные! — заорал на неё председатель.

— Да что ты говоришь? — Ольга заорала на него в ответ. — Пятнадцать человек погибли сегодня ночью, это достаточно убедительно? Да если бы я не попросила Карасова выставить свою охрану у реперов, то Коммуне уже не нужен был бы Председатель Совета!

— Это не отменяет того факта, что…

— Не волнуйся, — сказала мне девушка, — они сейчас поорут, руками помашут, а потом будет так, как скажет Ольга. Это же Ольга.

Председатель и Ольга ругались самозабвенно и эмоционально. Смущённые ополченцы опустили свои берданки и делали вид, что они просто так тут стоят.

— Да, давно хотела сказать тебе спасибо, — добавила девушка, и внезапно сделав шаг вперёд, крепко обняла меня и поцеловала в щеку.

До меня внезапно дошло:

— Треть… То есть, Марина же! Как я рад тебя видеть!

— Не узнал? — засмеялась она.

Я обалдело покачал головой. Узнать в этой красивой весёлой молодой женщине то затравленное диковатое существо, которое обитало у меня в башне, было решительно невозможно. Я смотрел на неё и поражался контрасту.

— Извини за то, что там было, — сказала она серьёзно. — Это была не совсем я.

— Да, я знаю, мне Криспи рассказала.

— Как она? — спросила Марина.

— Неплохо, пожалуй, — сказал я, подумав. — Не то чтобы совсем без последствий, но пришла в себя. Она в Альтерионе сейчас, думает, как жить дальше.

— Надо же, Крис — и думает? — заразительно засмеялась Марина. — Вот уж точно «не без последствий»!

— Прости, — она посерьёзнела, — она добрая девочка, но слишком уж ей засрали голову этой альтерионской чушью. Надо будет навестить её как-нибудь.

— Так блокада же… — напомнил я ей.

— Ольга что-нибудь придумает, — уверенно сказала Марина. — Она всегда выкручивается.

Ольга подошла к нам, ещё слегка взрыкивая и кровожадно щурясь. Палыч злобно сплюнул, подозвал своих людей и собрался уходить. Он имел такой вид, как будто его только что поимели кривым ржавым ломом, но всё-таки крикнул:

— И чтобы вернули потом имущество!

Оставил, типа, за собой последнее слово. Ольга не обратила на это ни малейшего внимания.

— Ты уверена? — спросила она Марину. — Всё-таки реабилитация не окончена…

— Мы это уже обсуждали, Оль, — сказала девушка уверенно. — Всё со мной будет нормально, меня ничего не берет, ты же знаешь.

— Может, я сама? — спросила Ольга.

— А кто будет тут Палыча окорачивать? — засмеялась Марина. — Не я же.