– Ты серьезно? – удивилась она.

– Ну конечно!

– Да, на такое предложение ответить отказом трудно, – рассмеялась Мадлен. – Только… Только ты должен сказать мне сначала…

– Что именно?

– Ты должен сказать мне сначала, как тебя зовут!

Рэнсом закатил глаза:

– Как-нибудь потом… – Он осторожно расстегнул ей «молнию» на платье.

И в это время раздался громкий стук в дверь:

– Мэдди, с тобой все в порядке? – услышали они встревоженный голос Престона. – Тебе не нужна моя помощь?

– Нет-нет, – только и смогла проговорить Мадлен, задыхаясь от страсти: Рэнсом уже снимал с нее платье.

– Тогда почему закрыта дверь? – не отставал Престон.

За дверью, очевидно, начал собираться народ – Мадлен услышала оживленное обсуждение.

– Все… Все в порядке! – Мадлен помогала Рэнсому раздеваться, одновременно скидывая с себя одежду. А он уже прижал ее к стене…

На ее счастье, послышался голос Кэролайн – она сумела убедить всех разойтись. Умная девочка – прекрасно понимала, чем могут заниматься двое в закрытой полутемной комнате.

Они сидели, прижавшись друг к другу, облокотясь о стену. Одежда в беспорядке валялась по всей комнате. Дрожа от только что пережитых мгновений страсти, они держали друг друга за руки, шепча нежные слова и обещания.

Мадлен рассказала Рэнсому о трагедии, свидетельницей которой она стала в Сан-Ремо, о храбрости простых жителей Монтедоры, о времени, проведенном в католической миссии. Но больше всего, конечно, ей хотелось рассказать ему о сестре Маргарет.

– Я еще никогда в жизни не встречала человека, которым бы так восхищалась, – призналась Рэнсому Мадлен. – И я очень хотела бы встретиться с ней снова.

Рэнсом откинул волосы с ее обнаженного плеча:

– Сестра Маргарет представляется мне похожей на тебя…

– Она человек глубоко верующий, – вздохнула Мадлен. – Хотя, быть может, если бы лет пятьдесят назад она встретила человека, похожего на тебя, Рэнсом, вряд ли она осталась бы в девицах. – Сжав его ладонь, она прошептала: – Я решила подарить ей наше ранчо в Монтедоре.

– Неужели ты следила за тем, как складываются дела вокруг этого несчастного ранчо? – искренне удивился Рэнсом.

– Нет, конечно, – ответила Мадлен. – Но даже если бы я и могла организовать продажу этой земли сейчас, то кто бы согласился ее купить? Немцы, которым я собиралась продать ранчо, так и не добрались до Монтедоры: услышав о государственном перевороте, они тотчас забыли о своих обещаниях. Сестра Маргарет связана с дористами. Если они победят в гражданской войне, то, разумеется, позволят ей владеть ранчо. Но даже если победит Эскалант, не думаю, чтобы он осмелился связываться с католической миссией – у тех слишком большой авторитет во всем мире. Ну а если к власти вернется Веракрус…

– Это исключено, – решительно перебил ее Рэнсом. – С Веракрусом покончено, это уж точно. Он, как последний трус, бежал из страны в тот момент, когда был там нужнее всего. Я жалею только войска, которые по-прежнему остаются ему верны. Пока он где-то прячется, спасая собственную шкуру, несчастные солдаты рискуют жизнью, отражая атаки сегуридоров. Во имя жалкого предателя, бросившего их без малейших угрызений совести! – Разнервничавшись, Рэнсом закурил сигарету.

Мадлен какое-то время молчала, потом вдруг спросила:

– Думаешь, Мигелю удалось спастись?

Рэнсом так и подскочил:

– Господи, я забыл тебе сказать! Он ведь звонил мне.