Увидев его, Мадлен до того разволновалась и растерялась, что застыла на месте. Она выронила из рук бокал с шампанским. Тот разбился, вино разлилось по ковру, и окружающие повернулись в их сторону. Но к ним уже летел со всех ног официант, знавший, что в таких случаях необходимо как можно быстрее навести порядок.

– Ты пришел! – вырвалось у Мадлен.

– Рэнсом! Я ужасно рад, что вы здесь. – Баррингтон горячо пожал ему руку.

– Спасибо, сэр, – улыбнулся Рэнсом. – Я надеюсь, что, когда мне будет шестьдесят, я буду выглядеть так же превосходно, как и вы. Хотя и понимаю, что это недостижимо.

– Господи, да на тебе галстук! – ахнула Мадлен, разглядывая Рэнсома.

Тот поморщился:

– Пришлось взять напрокат…

– Это заметно, – ответила она.

– Слушай, Мадлен, не будь же таким снобом!

Престон с изумлением следил за их словесной перепалкой.

Отец Мадлен только улыбался. Переводя взгляд с дочери на Рэнсома, он будто невзначай заметил:

– Мне бы очень хотелось, мистер Рэнсом, чтобы вы занялись системой охраны в нашей компании. Теперь я вижу, что могу доверить это только вам.

– А-га, – кивнул Рэнсом, не сводя глаз с Мадлен.

Она же, видя, как блестят его зеленые глаза, понимала: они светятся отнюдь не нежностью. Скорее, наоборот: в них горит приглашение и вызов!

– Конечно, это мы обсудим с вами позднее, – продолжил Теккери Баррингтон. – А пока развлекайтесь, веселитесь… Одним словом, отдыхайте!

– Да, – машинально пробормотала Мадлен, любуясь Рэнсомом. Его волосы выгорели под жарким солнцем Монтедоры. Синяки были уже не такими заметными, однако ссадины и царапины на лбу обращали на себя внимание. Она подумала даже, что следы так и останутся навсегда. Слава Богу, он цел и невредим! Жаль только, что похудел, но ничего не поделаешь – во время пребывания в Монтедоре они скинули довольно приличное количество килограммов. Несмотря на царапины, худобу и галстук, взятый напрокат, Рэнсом показался Мадлен очень красивым.

– Вам удобно будет встретиться со мной на следующей неделе, мистер Рэнсом? – спросил Баррингтон.

– Да, сэр, конечно… – пробормотал Рэнсом, любуясь Мадлен.

Как она хороша! Гораздо красивее, чем он помнил ее по Монтедоре. На ней было красивое вечернее платье, облегающее ее стройную фигурку. Оно замечательно оттеняло светлые волосы. Ее глаза, казалось, могли загипнотизировать любого силой и выразительностью взгляда. Рэнсом еле сдерживал себя, чтобы не подбежать к ней сейчас и не обнять крепко-крепко.

– Как я понимаю, – обратился к нему Баррингтон, – у вас с Мадлен есть какие-то дела, требующие срочного обсуждения.

У Рэнсома сжалось сердце, когда он увидел следы от царапин на ее нежной коже. Сколько же пришлось пережить ей! Какой опасности она подвергалась! Тут он вспомнил, что собирался сказать ей. И ему снова захотелось чуть ли не задушить ее за все то, что она устроила в Монтедоре, спасая ему жизнь.

– Пойдемте, Престон, – обратился тем временем к «бывшему жениху» Мадлен ее отец. – Мне кажется, нас кто-то разыскивает.

И пока Баррингтон буквально оттаскивал Престона от Мадлен, Рэнсом услышал, как тот сказал старику:

– Но, сэр, не хотите же вы оставить вашу дочь один на один с этим… Посмотрите только на выражение его глаз.