– Если, конечно, он не законченный болван! – воскликнула Кэролайн.

Мадлен засмеялась. Она рассказала сестрам о своих отношениях с Рэнсомом абсолютно все – не исключая и той, самой первой их ночи в отеле «У тигра». Они были ошеломлены, услышав ее признания, – очевидно, им требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к новому, такому неожиданному для них образу Мадлен. Шарлотта нашла эту историю «восхитительно глупой». Кэролайн не задумываясь объявила ее потрясающей.

Мадлен вдруг и сама осознала, что ничего «ужасного» и «отвратительного» она той ночью не сделала. Если только ошиблась… Но, как говорил Рэнсом, все совершают ошибки.

– Подумать только, а я-то все время считала тебя… – Шарлотта схватилась за голову и простонала: – О Господи…

– Что такое? – удивилась Мадлен.

– Престон! Ты подумала о Престоне, ну, хотя бы о том, что ты ему скажешь?

– Престон, – машинально повторила Мадлен, словно не понимая, о ком идет речь. – Боже мой, я ведь о нем совершенно забыла!

– Пока тебя не было, он звонил папе каждый день, спрашивал, нет ли от тебя каких-нибудь новостей. Даже хотел приехать в аэропорт встречать тебя, но отец возразил – сказал, что сначала с тобой должны встретиться только самые родные люди, – ведь никто не знал, в каком ты будешь состоянии после всех пережитых ужасов.

– Он придет? – слабым от волнения голосом прошептала Мадлен.

– Ну разумеется, папа ведь давно приглашал его. А что, если ты не хочешь с ним встречаться, скажи, мы…

– Нет-нет, – тотчас оборвала сестру Мадлен. – Престон заслужил хорошее к себе отношение, и я должна честно сказать ему, что не хочу выходить за него замуж. Надо сделать это как можно быстрее.

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась их мать. Немного поохав по поводу царапин Мадлен, она набросилась на Кэролайн – та все еще была в джинсах, не соизволив переодеться к ужину.

– Ты не понимаешь, что внизу уже собрались гости? Не хватало, чтобы кто-нибудь увидел тебя в таком виде.

Кэролайн тяжело вздохнула:

– Ладно, мама, иду переодеваться.

Однако Элеоноре Баррингтон показалось этого мало, и она накинулась на дочь уже по поводу ее прически:

– Дорогая, у тебя такие прекрасные волосы. Скажи, почему ты вечно ходишь…

– Иди-ка лучше займись своими гостями, – не выдержав, огрызнулась Кэролайн.

Шарлотта и Мадлен улыбнулись друг другу, когда за Кэролайн и Элеонорой закрылась дверь.

Шарлотта, взяв гребень, подошла к зеркалу и стала поправлять прическу.

– Мама до сих пор сердита на Кэролайн за ее участие в демонстрации протеста против компании «Рэндалл косметике».

– Неужели их протесты и по сей день не кончились? – удивилась Мадлен, подкрашивая глаза.

– Представь себе, да.

– А ты сама как к этому относишься?

– Честно говоря, мне сейчас не до этого, – тихо проговорила Шарлотта. – Я ведь была очень больна, пока ты была в Монтедоре.

– Что такое? – Мадлен обернулась и с беспокойством посмотрела на сестру.

Та, прикусив губу и стараясь не встречаться взглядом с Мадлен, тихо призналась:

– Шарлотта…

– Ну и поэтому… не было настроения обсуждать с мужем проблемы его компании.

– Булимия! – не могла прийти в себя Мадлен. – Но как, почему…

– Потому что я всю жизнь боролась с лишним весом. Хотелось быть худой. Знаешь, Мадлен, я… – Голос Шарлотты вдруг оборвался, и она шепотом произнесла: – Ты была права, Мадлен, когда сказала тогда, что я…

– Пожалуйста, Шарлотта, не надо…

– Вот я и добилась того, что окончательно испортила собственное здоровье.