И теперь она отчетливо осознала, что наилучшим выходом из сложившейся ситуации и для нее, и для Престона стал бы ее немедленный и решительный отказ. Мадлен уже начала мысленно подбирать слова, которые она ему скажет, постараясь причинить при этом как можно меньше боли. Она будет с ним тактична и любезна. Хотя такое поведение показалось бы ей смешным, если бы речь шла об отношениях с Рэнсомом.

Впрочем, разговор с Престоном придется отложить до возвращения в Нью-Йорк. Глупо решать такие вопросы по телефону. Она должна сказать это ему лично, с глазу на глаз.

Глава 8

Ровно в семь часов раздался стук в дверь. Похоже, пунктуальность – отличительное качество Рэнсома. «Наверное, это единственное, что у нас с ним есть общего», – рассеянно подумала Мадлен. Она открыла дверь.

– Привет, ты… – Рэнсом внезапно замолчал, не сводя с нее изумленного взгляда.

Мадлен была в черном облегающем платье до колен. Его глубокий вырез украшала белая атласная отделка. Мадлен посчитала такой наряд подходящим для формального знакомства с президентом Монтедоры. Однако, судя по взгляду Рэнсома, он думал о более интимных вещах. У нее в одно мгновение пересохло во рту, когда она посмотрела в его ярко-зеленые глаза. Мадлен залилась краской. Сердце ее застучало быстрее. Она вспомнила, что однажды он уже смотрел на нее так. Более того, она точно помнила, что произошло в следующий момент.

– Я готова, – произнесла наконец Мадлен деревянным голосом.

Рэнсом глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться:

– Симпатичное платье…

Стараясь не смотреть в его сторону, Мадлен опустила голову.

– А на тебе – тот самый галстук, – выпалила она неожиданно для самой себя.

Рэнсом нахмурился.

Мадлен, заметив это, стиснула зубы. Господи, почему же рядом с ним она не следит за собственными словами?

– Это мой единственный галстук, – пояснил он. – За исключением черного, который я надеваю на свадьбы и на похороны…

– Да-да, я помню, – прервала его Мадлен не без некоторого высокомерия в голосе. Она испугалась, что он тоже вспомнит о той ночи, а ей не хотелось больше никаких воспоминаний. Не сейчас.

– Идем? – обронил он.

Мадлен кивнула. Выйдя из ее комнаты, они пошли по огромному, длинному коридору, потом спустились вниз по лестнице и оказались в большом, со вкусом обставленном холле. Пройдя его, Мадлен и Рэнсом вышли в небольшой внутренний дворик президентского дворца, где им предложили напитки. Веракруса еще не было, но Мадлен насчитала человек двенадцать.

Сделав глоток из бокала, который любезно поднес ей Рэнсом, Мадлен не без удивления заметила:

– Французское шампанское! И довольно приличное.

Советники президента по международным вопросам имеют вкус к жизни, – сказал Рэнсом тихо, чтобы никто из окружающих их не услышал.

– Иностранные советники? – удивилась Мадлен.

– Именно.

– А тебя это не волнует? С точки зрения безопасности?

– Если ты спрашиваешь, поддерживаю ли и одобряю ли я все действия клиента, то я, разумеется, отвечу «нет». Моя задача – чтобы люди оставались целыми и невредимыми. И признаться, работу свою я люблю. – Рэнсом достал сигарету, закурил и продолжил: – Буквально за месяц до того, как президент Веракрус обратился к компании «Марино секьюрити» с просьбой установить надежную систему охраны во дворце, какие-то подонки чуть не убили двух его маленьких дочерей, которые мирно спали в саду.

– Я не… – попыталась вставить Мадлен, но Рэнсом, казалось, не услышал ее.

– По-моему, маленькие девочки совершенно не обязаны отвечать за поступки своего отца, кем бы там он ни был и сколько бы врагов у него ни оказалось.