— Выходит, он следовал за мной и охранял от самого Парижа! — сказала она вслух равнодушным тамплиерам, и ее голос звонко прозвучал в ночи. Те и ухом не повели. — А в ту ночь на Альпийском перевале он, конечно, ничем не мог нам помочь, потому что как раз было полнолуние!

Алексия могла только гадать, почему именно гамма, которого ни она, ни Коналл никогда особенно не жаловали, с риском для жизни примчался в Италию защищать ее. Ни один оборотень, если у него в голове есть хоть немного мозгов, никогда по доброй воле не сунется в этот очаг ненависти к сверхъестественным. Хотя опять же неясно, что там у Чаннинга с мозгами. В сущности, правдоподобное объяснение было всего одно: гамма Вулси стал бы охранять ее только в том случае, если бы ему отдал приказ его альфа.

Конечно, ее муж — бесчувственный болван, который мог бы и сам поехать за ней. И к тому же несносный тип: сделал всё, чтобы избавиться от нее, а теперь вмешивается в ее дела. Но последовательность событий ясно говорила, что Коналл Маккон всё же позаботился отдать приказ, обеспечивающий ее безопасность, еще до того, как опубликовал в газете свои извинения.

Очевидно, он все еще ее любит.

— Может, он и правда хочет, чтобы мы вернулись, — сказала Алексия, обращаясь к «маленькому неудобству» и чувствуя, как от радости кружится голова.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,

В КОТОРОЙ «МАЛЕНЬКОЕ НЕУДОБСТВО» ДОСТАВЛЯЕТ ВСЕ БОЛЬШЕ НЕУДОБСТВ

Наконец Биффи заснул, и профессор Лайалл тоже смог позволить себе вздремнуть. Под бдительным оком Танстелла, а потом еще и миссис Танстелл, как ни трудно такое вообразить, они находились в полной безопасности. Два оборотня не открывали глаз весь день, до самого вечера. Наконец Айви пошла проверить, как идут дела в шляпном магазине, а Танстелл, которому пора было на репетицию, решил, что теперь можно разбудить Лайалла.

— Я зашел к мяснику и купил еще того мяса, — сказал он, когда бета отрезал кусок сырого стейка и сунул его в рот.

Профессор Лайалл пожевал.

— Чувствуется по вкусу. Что говорят на улицах?

— Говорят попросту, всё как есть. Притом всё подряд. Без преувеличений.

— Продолжайте.

— Кормчий мертв. У вас со старым волком выдалась трудная ночь, верно, профессор?

Лайалл поставил тарелку на стол и потер глаза.

— Ох, пропади все пропадом. Какую же гору хлопот он оставил мне разгребать!

— Насколько я помню, лорд Маккон и хлопоты часто ходят парой.

— Вампиры очень возмущены?

— Что это, профессор, вы решили поупражняться в сарказме? Очень мило.

— Отвечайте на вопрос, Танстелл.

— Ни один еще не показывался. И трутни тоже. Но ходят слухи, что такой поворот событий им не нравится. Совсем не нравится, сэр.

Профессор Лайалл покрутил шеей.

— Что ж, полагаю, довольно мне здесь прятаться. Пора выйти навстречу клыкам.

Танстелл принял сценическую позу.

— Клыки и когти яростной судьбы!

Профессор Лайалл мрачно посмотрел на бывшего клавигера.

— Что-то в этом роде.

Бета встал, потянулся и бросил взгляд на Биффи. Сон пошел тому на пользу. Парень выглядел если не здоровее, то хотя бы не таким изможденным. Волосы у него слиплись от ила со дна Темзы, лицо покрывали потеки грязи, промытой от глаз до подбородка дорожками от слез, но даже сейчас в нем чувствовалось что-то аристократически утонченное.