Надя с трудом сглотнула.

– Я знаю, что произошло, – продолжила она.

«Конечно, ведь у Малахии нет от тебя секретов, – подумала Надя. – Это только мне он постоянно врал».

– И что же?

– А то, что слухи, гуляющие по дворцу, невероятно близки к некоему подобию истины.

От этого известия Надя побледнела. Ей так долго удавалось избегать пристального внимания лишь потому, что ни одной дворцовой сплетнице не пришла бы в голову такая невероятная правда.

Паника тут же сдавила обручем грудь. Надя бросила взгляд на другой конец стола, где сидел Серефин. Он с несчастным видом сидел рядом с человеком, который пытался отобрать у него трон.

Она понимала, что ее легенда не продержится долго. В ней виднелись явные дыры и пробелы, которые основывались на поддельных документах. И это все не привлекло внимания лишь потому, что все вокруг находились в сильном потрясении, чтобы ясно мыслить.

– Как думаешь, когда придворные наконец ополчатся против тебя, король встанет на твою защиту? – поинтересовалась Живия.

Наде захотелось поскорее уйти отсюда.

– Ты выполнила свое предназначение, дорогая, – со сладкой улыбкой продолжила Стервятница. – Сделала то, что от тебя требовалось, и вернула Черного Стервятника туда, где ему самое место. И теперь тебе пора уходить. Считай это бескорыстным советом.

Атмосфера между ними ощутимо похолодела, а в ее голосе послышалась злоба. Надя несколько раз постучала большим пальцем по столовому ножу. Увидев это, Живия улыбнулась еще шире.

– Думаю, осталось всего несколько дней до того, как славки упекут тебя в тюрьму или, если все сложится не в твою пользу, повесят. Я бы на твоем месте бежала отсюда со всех ног, towy dżimyka.

– Не называй меня так, – огрызнулась Надя, а затем отодвинула стул и вышла из комнаты.

Шагая по коридорам дворца, Надя сдернула с глаз кружево, жалея, что не может вдобавок сорвать и наряд. Ей хотелось убраться отсюда и оказаться где-нибудь в другом месте. Дома. Вот только она уже и сама не знала, где находится ее дом. Она не могла вернуться в монастырь. И боги больше не руководили ее действиями.

– Это несправедливо, – пробормотала она, засовывая руку в карман, чтобы достать четки, которые ей наконец удалось отыскать.

Они лежали на столике у кровати Малахии рядом с его железной маской и тоненькой книжкой. Надя прихватила и ее, но пока еще не заглядывала под обложку. Конечно же, четки все это время находились у него, наверное, чтобы было гораздо легче заработать ее доверие и убедить, что еретическое использование магии было просто необходимо.

Надя надела их на шею и, проведя рукой по бусинам, продолжила путь к своему новому укрытию. Бесцельно бродя по Гражику, она открыла для себя несколько тайных мест Транавии. В самом дальнем углу восточного крыла, где полы покрывали грубо стесанные доски, а в коридорах редко появлялись слуги, находилась старая дверь. На потемневшем от времени и пыли дереве виднелись с трудом различаемые символы.

Она толкнула дверь и вошла в пустой зал, от которого веяло опустошением. Оно оказалось настолько созвучным ей, что Надя вздрогнула. В комнате царила темнота, и ей с трудом удалось подавить инстинктивное желание потянуться к четкам и попросить благословения на заклинание света. Вместо этого она вытащила из кармана свечу, найденную во время своих полуночных прогулок, о которых Серефин никогда не узнает, и зажгла ее. Маленький огонек осветил старую, заброшенную часовню. Надя медленно повернулась, рассматривая на стенах нарисованные иконы святых и символы богов. Некоторые оказались ей хорошо знакомы, но встречались и те, что она не узнавала.

Надя прошла мимо скамеек, покрытых таким толстым слоем пыли, что это напоминало ворс обивки.