Малахия ахнул, когда резко вернулся в сознание, словно его окатили водой.

– Ну наконец-то. Это оказалось не так уж и трудно.

Пытаясь совладать с головной болью и закутавшим мысли туманом, он сглотнул и ощутил привкус крови во рту. Он не понимал, где находился… нет, подождите-ка. Башня ведьмы. Как он здесь оказался?

Проведя рукой по слезившимся глазам, Малахия увидел перед собой Пелагею с кривой усмешкой на лице.

– Ты должен был появиться первым, Chelvyanik Sterevyani. Из-за тебя я проиграла пари и не очень довольна этим.

Его сердце громыхало в груди, но он старался не поддаваться панике и пытался вспомнить хоть что-то. Но ничего не получалось.

– Я уже спрашивала тебя, стоит ли оно того, – задумчиво произнесла она. – И спрошу еще раз. А ты, будь добр, ответь, почему здесь.

«Почему я здесь?»

Мерцающий огонек освещал комнату жутковатым зеленым светом. Это место выглядело не так, как раньше. На стенах висели черепа существ, как реальных, так и чудовищ. А с потолка взирал череп с таким количеством рогов, что ему позавидовал бы даже олень. Малахия моргнул. У черепа и глазниц оказалось намного больше двух.

– Вы меня спрашивали? – Его голос прозвучал тише, чем ему бы хотелось.

Перед глазами все расплывалось, будто он пробирался сквозь туман. Малахия потер виски. Почему не получалось ничего вспомнить?

В голове мелькали какие-то обрывки, разрозненные кусочки. Но все они были неясными и запутанными. Ему удалось ухватиться лишь за одно воспоминание: Пелагея задала ему этот же вопрос, а Надя, нахмурившись, пыталась разобраться в вятчинском диалекте, что не получалось сделать с ее уровнем транавийского.

Надя.

Проклятье.

Седые кудри ведьма стянула в узел, отчего виднелись все морщинки на ее лице. А на шее висело ожерелье из зубов, которые клацали при каждом шаге. Неужели это ее башня? Или они находились где-то в другом месте?

– Да, дорогой мальчик, могу сказать, что твой ответ прозвучал очень уверенно, хотя мне и показалось, что ты немного колебался, давая его. Так стоило ли оно того?

– Да, – твердо ответил Малахия.

Пелагея, не мигая, уставилась на него. И он замер под тяжестью ее пристального взгляда.

– Ты выглядишь по-другому, – вдруг бросила она.

Ему не хотелось знать, что это означало. Но он и сам видел железные когти на своих пальцах. Малахия поднял руку. Под ногтями скопилась свежая кровь.

– Какое имя ты сейчас носишь, sterevyani bolen?

Он покачал головой и нахмурился.

– Меня зовут…

– Даже не пытайся, – тихо сказала ведьма. – Если ты и вспомнишь имя, то лишь на незначительную секунду.

– Малахия, – твердо ответил он. – Меня зовут Малахия Чехович.

На ее лице появилась печальная улыбка, которая всколыхнула в его груди гнев. Как она смела притворяться, что его выбор не имел для нее значения?

– Глупый мальчишка, – пробормотала Пелагея. – Зачем ты пришел ко мне?

Малахия закрыл глаза, чувствуя, как по телу расползается дрожь от ужаса. Ему следовало уйти отсюда. Взять то, что она дала ему, и бежать со всех ног.

– Этого недостаточно, – сказал он. – Думаю… Это не имеет значения. Чего-то не хватило. У меня почти получилось, но этого недостаточно.

Она фыркнула.

– Тебе никогда не будет достаточно, ведь так? Они слишком рано позволили тебе вкусить силы. Да и твоя семья с проклятой кровью. Но ты же знаешь, конечно, знаешь. Это еще осталось в тех уголках души, которые ты крепко запер. Но что будет, когда у тебя ничего не останется? Ты уже на самом краю и скоро упадешь, а значит, не останется и кусочков, которые можно будет обменять на крохи силы.