И сейчас еще больше злился на ведьму за то, что она заставила его вспомнить.

– Да, – прорычал он.

Пелагея усмехнулась.

– Тогда дай я сниму с тебя это тяжкое, смертоносное бремя. И дам тебе то, что ты хочешь. Ох, но знай, Chelvyanik Sterevyani, стоит тебе вступить на этот путь, обратной дороги не будет. Я могу забрать это и спрятать от тебя, но если ты когда-нибудь захочешь вернуть все обратно, то ощутишь такую боль, какую никогда не испытывал.

Она вложила ему в руку пригоршню костей.

– Это только начало. Вскоре их будет больше.

Ведьма не стала давать ему шанса передумать.

И поцеловала его.

И он тут же погрузился во тьму.

5

Серефин

Мелески

Своятовы Александр и Полина Розовские: «Близнецы родились в лучах двойной луны Миесты, но она не одарила их своей благодатью. А когда транавийские маги крови ради забавы разорвали их на части, зеркальные души близнецов раскололи землю надвое и погребли магов живьем».

Ксеши Руминский вел себя невероятно вежливо, пока Надя не покинула зал. Пока он провожал ее уход своими темными глазами, выглядывающими из-под капюшона, Серефин посмотрела через стол на Живию. Она в ответ усмехнулась, а затем встала и последовала за Надей.

– Это та самая? – спросил Руминский, указывая на дверь, за которой скрылась калязинка.

– Что? – Серефин подал знак слуге, чтобы тот наполнил его бокал. Он еще недостаточно напился для подобных разговоров.

– Та, которую вы выбрали бы, если бы Равалык не полетел коту под хвост. – А вот ксеши явно уже перепил, поэтому и вел себя так агрессивно.

– Вы говорите о произошедшем намного деликатнее, чем сказал бы я, – с усмешкой ответил Серефин. – Но нет. Вам бы хотелось, чтобы я ответил «да»? Не думаю, что ее смерть поможет мне скорее отыскать вашу дочь.

Руминский нахмурился.

– Убить ее не составит никакого труда, ваше величество.

Насторожившись, Серефин повертел стакан. Он ожидал, что они восстанут против него, но Надя? Если славки решат взяться за нее, на что пойдет он, чтобы защитить калязинку?

– Вы сейчас серьезно?

– Ваше величество, вы же понимаете, что она не та, за кого себя выдает?

Серефин приподнял бровь.

– Вы заявляете, что у меня при дворе объявилась самозванка?

– Я заявляю, что при дворе есть кто-то более опасный для вас.

Наверное, Руминский думал, что Серефин не знает о заговоре. Что ж, это радовало.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы все еще воюем с соседями, ваше величество.

Серефин стиснул зубы, потому что никогда не привыкнет к такому обращению. А еще никогда не привыкнет к тому, что все вокруг напоминали ему о войне. Словно он не провел большую часть своей короткой жизни на самых ужасающих полях сражений. Словно не он бодрствовал по ночам последние несколько лет из-за ужасов войны или ее последствий, которые он видел не раз. Он потерял в Калязине слишком много людей, которых считал друзьями. Видел, как война год за годом опустошала Транавию.

– Верно, – ответил Серефин, удивляя Руминского своей резкостью. – Именно поэтому я хочу, чтобы дворяне поддерживали меня и мои действия. Из-за этой войны мой отец иссушил ресурсы Транавии. И я намерен восстановить ее. Мы должны вернуть стране былую славу, вы согласны?

Руминский благосклонно склонил голову.

– Конечно, – ответил он. – Но было бы неразумно с вашей стороны слишком расслабляться. Ведь разве не это случилось с вашим отцом?

– Уверяю вас, моего отца убила вовсе не беспечность в делах.