— В ту ночь Флер позвонила и назначила встречу на вершине скалы, — сказал Линдерман, все еще очень тихо. — Не отрицайте, Бичеватель, потому что звонил я.

— Он никуда не пошел, если бы сообщение якобы от Флер передал какой-то незнакомец, — возразил я.

— Правильно, — засмеялся Монахан.

Наконец до меня дошло.

— Вы отдали отцу не все записи, — сказал я Линдерману, — некоторые придержали?

— Лучшие, — бесстрастно отозвался он. — Те, что приятно послушать дождливым вечером. Особенно понравился рассказ о том, как Олтмен вставал на колени и просил отхлестать его кожаным ремнем, а когда она отказалась, он разрыдался!

Я увидел, что лицо режиссера приобретает ярко-фиолетовый цвет, и тут же вмешался.

— Вы вырезали из лент нужные слова и монтировали их! А потом позвонили и, как только он ответил, пустили смонтированную ленту, а потом повесили трубку.

— Жизнь скучна; захотелось взбодриться, — равнодушно произнес Майкл. — Добрая старая Флер пригодилась еще раз. Мы послали Терри на скалу, чтобы он спрятался в кустах и запечатлел трогательную сцену для потомства.

— А в последний момент позвонили Флер и предложили встретиться над обрывом?

— Эта баба перерезала бы горло ради меня, — самоуверенно заявил Линдерман. — Только попроси.

— Но ее падение со скалы немного осложнило ситуацию? — продолжал я.

— Когда Терри вернулся, то сказал, что пришла только женщина. Она потеряла равновесие и упала с обрыва. На единственном кадре только она — после того как ее вытащили. Блум предложил за него двести долларов, и, если бы я захотел, негатив был бы мой. Но я сказал, пусть продает.

— Терри, конечно, соврал, — сказал я. — Кто-то все же появился, и он сделал хорошие четкие снимки. Именно поэтому его и убили. Кто бы ни пришел в ту ночь к обрыву, ему не понравилась перспектива платить Терри Вуду всю оставшуюся жизнь.

— Не пытайся меня надуть, как моего старика, Холман! — с нажимом бросил Майкл. — Мы тебя поняли правильно! Только ошиблись в связях. Это не ты и старик, это ты и Бичеватель.

— Перед вашим появлением, — сказал Олтмен, изнемогая от старания выразиться как можно яснее, — я сказал Холману, что не пришел на скалу. Меня там не было, понимаете? Признаю, на миг был польщен, что после стольких лет Флер обратилась ко мне за помощью! Но позже задался вопросом: а стоит ли нам встречаться? И в конце концов решил не ходить. В любом случае у меня уже было назначено на этот вечер важное свидание, так что я просто сдержал слово.

— Напрасно стараешься! — ответил Линдерман.

— Непонятно? — Ярость снова овладела Олтменом, и вместе со словами опять полетели плевки. — В тот вечер я отправился на ужин в дом Майлса Беннета и оставался там до самого конца, до полуночи. Нас за столом было двенадцать человек. Если не верите, позвоните Майлсу и спросите его. Недостаточно Майлса, узнайте имена других гостей и позвоните им!

— Брось трепаться! — презрительно сказал Линдерман. — В полицию за убийство Терри мы тебя сдать не можем — у самих рыльце в пушку. Но еще кое на что способны, Бичеватель!

— Эй! Знаешь, Майкл? — Монахан даже охрип от волнения. — Может, он получит удовольствие? — Он дико захихикал, глядя на Олтмена. — Компенсацию за отказ Флер отлупить его кожаным ремнем, а?

Губы Тео тряслись, он незряче глянул на Линдермана.