– Она тянет на пятьдесят миллионов. Шлоссер присвистнул:

– Ну, Федя, у тебя и запросы! Кто она? Тереза Островски? Курганов молча кивнул и выпил полстакана бурой тягучей жидкости.

– Брось это, Федя. Она же миллионерша. У нее своя студия выпускает по двадцать фильмов в месяц. Да еще журнал с приличным тиражом. Это она в Каннах, на фоне кинозвезд, вроде вторым сортом проходила, а так-то нам с тобой не по карману. Одним словом – порнозвезда. Знаешь, сколько выкладывали арабские шейхи, насмотревшись фильмов с ее участием? И не сосчитать. Сейчас-то старая стала, думаю, даже сама приплачивает некоторым своим артистам, чтобы они ее порадовали, но уж таких жеребцов отбирает, извини за правду, не тебе чета. Небось настолько вся растрахана, что туда целым поленом полагается, а иначе и не заметит.

Курганов не питал особого уважения к женскому полу, и при нем можно было говорить о женщинах любые пошлости. Но в данном случае озверел так, будто Шлоссер грязно оскорбил его невесту-девственницу. Схватив нож, Александр подлетел к адвокату и, зыркая на него глазами, полными бешенства, заорал:

– Еще хоть одно слово, и я проткну твое пузо, сука!

Шлоссер понял, что проткнет, и прикусил язык. Ему Курганов все больше и больше нравился. Даже смешная тяга к порнозвезде подчеркивала в нем неординарность натуры. Такой не приемлет обычной жизни и к людям относится с полным безразличием, как и к их суждениям о нем.

Шлоссер не отступил, не взмахнул руками, стремясь выбить нож, лишь прикрыл глаза в знак извинения и согласия. Курганов постоял возле его живота, покрутил в руке нож и бросил на стол.

– Хорошо, что понял, – вяло проговорил он и принялся за свой чифир.

Нельзя сказать, что адвокат не разнервничался, но больше от проявленной Кургановым резкости, чем от грозной опасности. Достал свои любимые охотничьи сосиски, положил на блюдо, полил спиртом и поджег. Невыносимый голод сопровождал его во время всего пути и возникал приступами, когда он решался на какой-нибудь серьезный шаг.

Осторожно беря руками горячую, истекающую жиром сосиску, внимательно посмотрел на Курганова и убедительно сказал:

– Будут у тебя деньги. На нескольких порнозвезд хватит. Только уговор – за нож больше не хватайся, а то ведь я – человек деревенский, хватану разок стулом по голове – и поминай как звали. Уразумел?

– Ладно, проехали, – согласился Курганов.

– Тогда слушай. Есть во французском городе Метц отделение банка «Лионский кредит». Банк старинный, богатый, а отделение почему-то открыли в современном здании, неподалеку от собора Нотр-Дам. Городок небольшой, километрах в шестидесяти от границы с Германией. Денег, думаю, в сейфах лежит не более двух-трех миллионов долларов и миллионов пятьдесят франков. Так вот, с этого момента слушай внимательно… Как-то обратился ко мне один немец, бывший строитель. Ему в руки каким-то чудом попались карты подземных коммуникаций Метца, сделанные еще во время войны. Так по этим самым чертежам отчетливо видно, что тайный подземный ход в Нотр-Дам проходит как раз под зданием банка и почти прилегает к бывшей котельной. Сейчас в этом помещении стоят сейфы для хранения драгоценностей клиентов…

– Предлагаешь взять банк? – Глаза Курганова не то от известия, не то от чифира стали блестящими, с огромными расширенными зрачками.

Шлоссер как ни в чем не бывало продолжал поглощать полопавшиеся сосиски.

– Взять – дело нехитрое. У меня другое на уме. Коль про этот ход знает лишь мой знакомый, значит, можно его использовать не только для входа, но в основном для выхода. Пойми, там ведь везде сигнализация. Ну, попадем, используя небольшой взрыв или несколько ломов, внутрь. Ну, даже вскроем сейфы. Тотчас сработает сигнализация, и придется убегать, рассовывая по карманам бриллианты, которые потом еще замучаешься продавать.