– Так чего ж тогда ты на него точишь зубы? – не понял Курганов. После разговора с Терезой Островски он готов был бежать и брать любой банк, лишь бы в нем лежали деньги.

– А потому что такая операция большого ума требует. И вот что я придумал. Несколько человек заходят в банк средь бела дня, когда там достаточно много народа, и берут заложников. А потом требуют сто миллионов долларов. Заметь, не франков. Пока эту сумму будут собирать, пока будут вестись переговоры, можно спокойно, не реагируя ни на какую сигнализацию, очистить сейфы и все спокойненько вынести через тайный подземный ход…

Курганов напрягся от возбуждения. Он уже видел мешки с деньгами, видел, как бежит по подземному ходу, видел, как заявляется в номер к Терезе и кидает ей под ноги сумку с миллионами.

Шлоссер взглянул на него и опять предупредил:

– Следи за моей мыслью, Федя… Лодочку с добром спокойненько отправим, потому что вся полиция сконцентрирована будет возле банка. А когда подвезут деньги, нескольких заложников отпустить, а остальных закрыть в комнате и опять же по подземному ходу вынести мешки. После этого затребовать вертолет. Полиция начнет от восторга потирать руки, предчувствуя свой улов. А за это время последний из наших парней сядет в лодочку и отчалит к немецкому берегу. Через каких-то пару часов уже можно будет зайти в немецкую штубу и выпить пиво.

– Я пиво не пью, – напомнил Курганов.

– Ну, как раз это-то я могу сделать за тебя, – успокоил Шлоссер.

– Идея колоссальная, а кто выполнять будет? – готовый к бою, снова сверкнул глазами Александр, допив чифир.

– Ты, кто же еще! И ребята, которых мне даст Цунами. С немцами на такое дело не отважусь. Здесь нужны наша резкость и напор.

Курганов задумался и вдруг отчетливо вспомнил белобрысого парня, с которым познакомился у Цунами, Кишлака. Тот просто был рожден для захвата заложников. Увидев его один раз, любой комиссар полиции поймет, что лучше принять выдвинутые условия.

– Есть такие ребята, я их знаю, – кивнул он Шлоссеру.

– Думаешь, осилят?

– Вполне. Когда будем брать? – Курганову не терпелось заявиться к Терезе Островски с несколькими миллионами. О последствиях не думал, хотя совсем недавно зарекался связываться с криминалом и жить спокойной трудовой жизнью, как говаривал Паром: «Вернемся, также будем ловить рыбу». Нет, теперь такая жизнь ничего ему не даст, и настраиваться на нее нечего. Жизнь без цели – пустая трата времени. А у Курганова наконец впервые в жизни цель появилась. Пусть кто угодно скалит зубы, пусть его считают ненормальным, сексуальным маньяком, недоделком, но либо он добудет деньги, добьется любви Терезы и обвенчается с нею в церкви, либо – пропадай все пропадом!

Их разговор не предназначался для ушей Вениамина, поэтому, когда тот вошел, Шлоссер и Курганов замолчали.

– Вы чего, может, вам мой костюмчик не нравится? – спросил с горделивой ухмылкой он.

На Вене были брюки в мелкую клетку и традиционный темно-зеленый баварский пиджак с короткими овальными лацканами, пристегнутыми к пиджаку вязаными пуговицами. Только не хватало шляпы с короткими полями и перьями селезня на тулье.

– Хоть сейчас женихом на деревенскую свадьбу, – прокомментировал Шлоссер.

– А я туда и собираюсь, – с намеком ответил Вениамин.