– Только не упоминайте Чикатило. Я попробовала было восхититься им, как новым Чикатило, так его чуть не вырвало. Нас обоих чуть не вырвало, – сообщила девушка-следователь, которая вела допрос утром. – Он презирает маньяков, считает их грязными животными, – добавила она и вздрогнула, вспомнив какой-то эпизод их разговора.

Андрей Супруненко кивнул, вошел в комнату для допросов и уселся напротив хмурого парня в футболке и спортивных штанах. Тот все время прятал глаза и что-то изучал на полу.

– Я буду жаловаться. Вы держите меня третий день, а никаких улик нет. Как вас зовут? Адвокат просил записать конкретные имена, на кого составлять жалобы, – с трудом выговорил подозреваемый.

Следователю стало даже жаль парня, который вполне адекватно конструировал фразы, но из-за целого набора дефектов дикции казалось, что он сильно отстает в развитии. Так ведь было в течение всей жизни Пичушкина. Мужчина достал из папки бумагу с ручкой и произнес:

– Пиши текст жалобы. Сейчас достану образец, по которому нужно составлять. Твой адвокат все время по старому шаблону жалобы пишет, их заворачивают, не глядя.

Пичушкин еще сильнее нахмурился и непонимающе посмотрел на следователя.

– Вы же из прокуратуры.

– Помогать в составлении документов, касающихся обвиняемого, моя работа. Если человек хочет написать жалобу, он должен правильно это сделать. Даже если это жалоба на меня, – терпеливо ответил мужчина.

Александр осторожно взял ручку и стал медленно писать текст по шаблону. Спустя пятнадцать минут он протянул следователю лист бумаги.

– Вы, наверное, презираете этого убийцу из Битцевского леса, верно? Столько людей порешил, – старательно выговаривая каждое слово, сказал вдруг Александр.

Андрей Супруненко на секунду замолк. Двадцать лет назад он уже сделал похожую ошибку и пообещал себе больше никогда ее не повторять. Тогда он вел дело серийного педофила, которого нужно было разговорить. Подробности дела были настолько омерзительны, что даже в прокуратуре все пребывали в состоянии шока. К тому же тогда, в начале восьмидесятых, никто особенно не распространялся о маньяках и садистах. Эти преступления были слишком редки и табуированы. Следователь даже представить себе не мог, что будет вести допрос такого преступника. Он знал, что к каждому человеку нужно найти подход, быть вежливым и уметь слушать. Базовые принципы любого допроса. Но в тот раз он зашел в комнату для допросов, обвиняемый встал, представился и протянул руку, а следователь только кивнул и сел на стул. Это чуть не стоило им признания. Ситуацию спасла начальница Супруненко, но он до сих пор помнил, как можно одним взглядом порушить всю работу.

– Если уж честно, я им восхищаюсь. Кого он убивал? Бездомные, алкоголики, приезжие – они-то и совершают все преступления. И ведь все равно бы погибли. Под машину попали бы или от водки, а так хотя бы не натворили перед смертью ничего. Тут больше пользы, чем зла, – через силу выговорил следователь.

Лицо парня вдруг озарилось счастливой улыбкой, и Супруненко порадовался, что не напрасно произнес все эти слова.

– Вы правда хотите, чтобы я все рассказал про то, что знаю? Можете тогда выполнить несколько моих просьб? – спросил Пичушкин.

Супруненко облегченно кивнул. Даже если подозреваемый сейчас потребует самолет в Мексику, все получится. Начнется этап торговли, а потом он все же признается в обмен на пару поблажек.