Джоанне не терпелось узнать новости о сестричке Элеонор.

– Ты видела ее?

– Да, конечно. Эрл Пембрук доставил ее ко двору.

– Она… счастлива?

– Бедная крошка! – вмешалась в беседу сестер Маргарет Биссет. – Как было жестоко отдать ее в руки взрослому мужчине!

– С нами всеми… это случится, Мэг, – сказала Джоанна. – Мы обречены…

– Не сулит счастья женщине ее высокое происхождение, – вздохнула Мэг. – Но бедненькая Элеонор, ей совсем не повезло. Я даже не успела рассказать ей, как мужчина обращается с женщиной. Тебе, Джоанна, было легче. Ты пожила в чужих краях, повидала свет.

– Да, – сказала Джоанна, а сама подумала: «Лучше бы я не видела эти чужие края!»

– Ты хоть почувствовала сладость жизни… – продолжала Маргарет.

– Да, я почувствовала эту сладость, – кивнула Джоанна.

– Жаль, что твоя матушка заняла место, предназначенное тебе. Я слышала, что у нее многочисленное потомство и новая ее семья процветает, – болтала недогадливая служанка.

– Слухи верны, – сказала Джоанна и сжала губы в тонкую линию.

Как же она переросла прежнюю детскую комнату дворца, как ей стало смешно слушать наивную, а когда-то казавшуюся весьма мудрой и осведомленной во всех тайнах бытия Маргарет Биссет.

– Ты во всем права, няня, – решила польстить старухе Джоанна.

Маргарет, довольная собой, важно кивнула. Ведь девочки по-прежнему уважают ее. А это ли не лучшая награда за нелегкий труд воспитательницы принцесс? Надо только позаботиться и раздобыть снадобье от кашля для милой Джоанны, пока она вновь не исчезнет за этой страшной северной границей с варварской Шотландией.

Как им было хорошо вместе – двум сестрам, Джоанне и Изабелле! Жаль только, что третья сестра не присоединилась к ним.

Маргарет Биссет суетилась, доставляя девочкам любимые их угощения, и злилась на короля Генри, что он, поссорившись из-за пустяков с Уильямом Маршалом, не пригласил супружескую пару на рождественские праздники в Нортхемптоне. Как жаль, что Элеонор не встретится с сестричками!

Праздник Рождества Христова был таким замечательным, что Изабелла напрочь забыла, что ее скоро ждет замужество и она вынуждена будет покинуть родину. И она, и Джоанна вновь превратились в восторженных девчонок, которых радуют фейерверки, потешные рыцарские турниры и ярмарочные фокусники.

Они вернулись в свое блаженное детство, и Джоанне не хотелось вспоминать, что ей скоро придется вернуться в сумрачную Шотландию, а Изабелла отправится неизвестно куда, может быть, в пасть дракона.

Они весело и без умолку болтали, а Маргарет Биссет не могла нарадоваться, глядя на оживленных, таких дорогих ее сердцу девочек. Вероятно, она в последний раз видит их вместе. Детство их ушло, а взрослая жизнь разведет сестер на далекое расстояние, да и сама Маргарет не вечна.

Праздник длился долго, и было множество забавных затей. Самой интересной был «допрос с пристрастием» Его Величества короля. Каждый ответ Генриха толпа, собравшаяся на площади, выслушивала со вниманием, а в яростных, шумных спорах народ выносил приговор – солгал ли король или был честен. Конечно, заранее подбирались люди, задававшие вопросы, а смутьянов, желавших чем-то уязвить короля, оттесняли в задние ряды конные и пешие латники. И все же игра была опасной. Если английские простолюдины почуют, что король лукавит, горе такому королю, пусть даже вопросы только шуточные.