В глубине души Ричарда уже полыхал готовый к извержению вулкан.

– Он намерен заковать меня в цепи! Хорош братец!

Уильям Маршал, как нельзя кстати, вернулся к вечеру в замок.

Он не был удивлен, что прибыл погостить его шурин. Слухи о ссоре короля с младшим братом распространялись еще быстрее, чем Ричард гнал своего коня.

Принц излил перед владетельным феодалом все, что накопилось в его душе, и все доводы против бесчестного правления страной стяжателем де Бургом.

– Раньше ему нельзя было отказать в уме и полководческом искусстве, но он постепенно свихнулся и занят только тем, что набивает свою мошну, – заявил Ричард.

Уильям Маршал согласно кивал каждому его слову, а потом добавил:

– Он уподобился пьянице, который не может оторваться от бутылки, пока не высосет ее до дна. Настало время остановить его, хотя бы даже ради его спасения. Он еще послужит государству, если ему укоротить загребущие руки.

Присутствующий при беседе Гилберт де Клер, супруг очаровательной Изабеллы, женщины, красивее, чем все те, кто снились Ричарду в его юношеских снах, согласился с мнением Маршала:

– Всех своих противников Верховный судья называет врагами отечества и бессовестно очерняет в глазах короля. Так он поступил с Питером де Роше, епископом Винчестерским, и изгнал его из страны. То же самое он замыслил сделать с принцем крови Ричардом, нашим гостем.

– Пора поубавить ему спеси, – заключил Маршал.

– И что вы намерены предпринять? – осведомился Ричард.

– Прежде всего свяжемся с эрлом Честером, а он, я уверен, не откажет нам в дружеской поддержке. Потом соберем всех вместе и других эрлов, которым Верховный судья уже давно стал поперек горла, – Уорвика, Херфорда, Уоррена, Глостера…

– Вы в них уверены? – с опаской спросил Ричард.

– Как в самом себе, – ответствовал Уильям.

Так возник замысел обширного заговора против Губерта де Бурга.

Ричард не ожидал, что он так быстро станет заговорщиком. Но ведь заговор направлен не против его брата-короля, убеждал он себя, а против одного лишь его корыстолюбивого советника.

Прибыв в Честер, он с удивлением встретил там всех шестерых могущественнейших эрлов королевства, ожидавших его с нетерпением.

Пока Генрих терзался сомнениями и жалел о содеянном, грянул как гром среди ясного неба внезапный ультиматум. Когда король прочел этот документ, он не поверил своим глазам. Ультиматум был послан от имени знатнейших эрлов, собравших огромные воинские силы под Стамфордом.

Взглянув на подписи внизу листа, Генрих тут же впал в панику. Маршал, Глостер, Херфорд, Уоррен, Клер, Уорвик, Честер. И Ричард Плантагенет добавил свое имя к этому списку.

Вот чем обернулась дурацкая ссора из-за какого-то поместья! И зачем Губерт настоял на тюремном заключении Ричарда?

Бароны недвусмысленно напомнили королю, что он нарушил хартию. Если Генрих не хочет ввергнуть страну в пучину гражданской войны, как не раз случалось в годы правления его родителя, когда тот нарушал хартию, то ему следует прислушаться к требованиям, выдвинутым противоположной стороной, то есть возмутившимися баронами. Они считали, что Губерт де Бург – корень зла и его надо удалить как можно скорее, пока зараза стяжательства не охватила всю Англию…

Ум, сердце и душу молодого короля словно разрубили пополам. Он как бы раздвоился, и оба существа, явившиеся внезапно на свет, вели между собой жестокую борьбу. С одной стороны, он стыдил себя за то, что шел у Губерта на поводу, а с другой – боялся остаться в одиночестве, без его поддержки, без его мудрых, тщательно взвешенных советов.

Генрих принял решение.