Королева явно издевалась над принцессой, когда между ними произошел вроде бы любезный разговор.

– Вы так молоды, а уже замужем, – обратилась Изабелла к французской дофине.

«Что означает это скромное опускание пушистых ресниц и едва заметная заговорщическая улыбка? К чему она клонит?» – терялась в догадках Бланш.

– Как обстоит дело с принцем? – поинтересовалась Изабелла.

– Спасибо, он не хворает… чувствует себя хорошо.

Услышав такой ответ, Изабелла рассмеялась.

– Я не имела в виду его здоровье, а нечто другое. Конечно, он еще мальчик. Джон гораздо опытнее… и искуснее… Более, чем мог оказаться, я уверена, мой прежний жених Хьюго Лузиньян.

– Искуснее… в управлении государством? Так и должно быть. Ведь он король.

– Вы не поняли меня, Бланш. Какое вы еще дитя!

– Людовик так не считает. Мы обсуждаем с ним дела королевства, и даже сам король-отец иногда спрашивает у меня совета.

Изабелла насмешливо кивнула.

– О, значит, я ошиблась. Вы уже не дитя… во всех смыслах, вероятно. Внешнему впечатлению никак нельзя доверять.

Тут она обратила взор на подошедшего Людовика и сразу же смутила юношу, возложив свою белоснежную прекрасную руку на его худенькое запястье.

– До чего же вы хороши собой, Людовик! Не могу не признаться в этом вслух! Убеждена, что когда-нибудь народ назовет вас Людовиком Красивым.

– Не думаю, – заявил Людовик, чуть отстраняясь. – Мне это имя не подходит, да и не нравится. Я предпочел бы зваться Храбрым… или Справедливым.

– Возможно, вы заслуживаете все эти три прозвища. Кто знает?

Она часто взрывалась смехом во время их беседы и позволяла себе намеки на нечто, непонятное Бланш и Людовику. Она заговорила о своем муже, о том, как злится он, повсюду выискивая ее.

– Если б он увидел, что я сейчас делаю, – и она обняла Людовика за плечи, – он немедленно убил бы вас, милорд.

– Тогда он безумец, – откликнулась на слова королевы Бланш. – Ему следует обрушивать свой гнев на врагов, а не растрачивать его попусту.

– Он посчитал бы вашего мужа злейшим врагом, если б узнал, что я проявляю к нему интерес.

Дети понимали, что Изабелла подстрекает их к чему-то, им неизвестному, к каким-то поступкам. Бланш еще подумалось: «Не хочет ли королева влюбить в себя Людовика?»

Когда они остались наедине, она сказала об этом мужу.

– Ей очень хотелось услышать от тебя признание, что она прекраснее всех на свете, что я перед ней – ничто.

– Такого я никогда не скажу!

– Но она добивается, чтобы хотя бы ты так подумал.

– Я так не подумаю, потому что… ты моя жена.

Бланш одарила его нежной улыбкой.

– И так будет всегда?

– Всегда, – пообещал Людовик.

Он внезапно схватил ее руку и покрыл поцелуями. Раньше Людовик не вел себя подобным образом. Она поразилась, но не слишком… Почему-то, в глубине души, Бланш ожидала от него этого взрыва чувств.

Присутствие Изабеллы, ее насмешки, лукавое заигрывание с Людовиком, таинственные намеки произвели некую перемену в их отношениях, разбудили в них обоих то, что раньше тихо дремало.

И еще до того, как Изабелла и Джон покинули дворец, молодые люди уже предавались любви в объятиях друг друга.

Они вмиг распрощались с детством. Новые волшебные ощущения полностью охватили их, они утонули в этом океане чувств. Филипп и Агнесс снисходительно поглядывали на них.

– Они наконец-то влюбились, – сказала Агнесс.