Затем, согласно исследователю, «Повесть временных лет» была переработана игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром, в результате чего возникает ее вторая редакция, отразившаяся в Лаврентьевской летописи, и чуть позже, по поручению новгородского князя Мстислава Владимировича, была составлена третья редакция, отразившаяся в Ипатьевской летописи.

Таким образом, «Повесть временных лет» оказалась результатом почти столетней эволюции летописного текста, а сама она многослойна и имеет несколько стадий формирования. При этом следует особо отметить, что летописцы, создававшие и редактировавшие Повесть временных лет и предшествующие ей летописные своды, опирались не только на отечественные, но и зарубежные источники. Наиболее многочисленными были заимствования из так называемого болгарского перевода Хроники Георгия Амартола и его продолжателя. В тексте, которым пользовался составитель «Повести», изложение было доведено до смерти императора Романа (948). Из него были заимствованы сведения, связанные с историей Руси.

Выводы, изложенные А.А. Шахматовым простым и доступным языком, сразу приобрели широкую популярность, а сам он в 1897 г. был избран академиком в возрасте 34 лет, став самым молодым членом Академии наук с XVIII в.

Мы не случайно столь подробно рассказали о работе А.А. Шахматова над «Повестью временных лет», прямо не связанной с событиями на Калке. В дальнейшем, на основе сравнительно-текстологического метода, А.А. Шахматов постарался выяснить историю складывания текстов почти всех наиболее значительных русских летописных памятников и на этой основе воссоздать картину развития отечественного летописания XI–XVI вв. Шахматовский метод исследования летописей на много лет стал общепризнанным и явился основой современного летописеведения. Заложенная А.А. Шахматовым школа по изучению летописей нашла продолжателей в лице его ученика — М.Д. Приселкова (1881–1941) и ученика последнего — А.Н. Насонова (1898–1965).

Применительно к нашей теме оказалось, что различные по своему географическому происхождению Лаврентьевская и Новгородская первая летописи также имеют общий текст в рассказе о битве на Калке. В его начале, как в одной, так и в другой летописи, имеется сюжет о происхождении татар и приводится ссылка на книгу христианского богослова и священномученика Мефодия Патарского (около 260–312), автора нравственных поучений и толкований Священного Писания. Речь идет о философско-историческом труде «Откровение», созданном в Византии, по-видимому, во второй половине VII в. и приписанного епископу Мефодию. В нем обозревались судьбы человечества от Адама до «второго пришествия» и предсказывалось появление неведомых народов («безбожных моавитян»), которые появятся к «скончанию времен». В Лаврентьевской летописи текст от слов «явишася языци ихже никтоже добрѣ ясно не вѣсть» до слов «придоша бо ти Таурмению всю страну Куманьску и придоша близь Руси идеже зовется валъ Половечьскыи» совпадает с аналогичным местом Новгородской первой летописи от слов «по грѣхомъ нашимъ, придоша языци незнаеми, ихъ же добрѣ никто же не вѣсть» до слов «проидоша 30 бо ти Таурмени всю страну Куманьску и придоша близъ Руси, идеже зоветься валъ Половьчьскы».

Добавим, что хотя в Ипатьевской летописи начальная часть рассказа о битве на Калке сильно сокращена, но и здесь видим упоминание «безбожных моавитян».

Отсюда вполне обоснованным стало предположение, что в основе этих летописных известий лежал один исходный текст.