Знаешь, чего в Федерации слишком много?
Военной техники. — Кормак взял стакан с пивом, поглядел на него, поставил обратно. — И людей, которые ею управляли.
— Ты скучаешь по войне, — мягко произнес Вольф.
— А что тут странного? Мне было двадцать два. Многие ли в этом возрасте командуют собственным космодромом? Сидишь себе, отправляешь людей в такие места, которые в страшном сне не привидятся, порой даже вытаскиваешь их оттуда. Плохо, что ли?
— Почему ты не остался? Тебя бы охотно взяли в Федеральную Разведку.
— Мне не нравится там народ, — сказал Кормак. — После войны я пару раз… оказывал им маленькие услуги. И сильно об этом пожалел.
— Народ — это, в частности, Циско?
— Дурак набитый!
— Он и сейчас там.
— Ничего странного. У всех этих ублюдков большая мохнатая лапа. Помню… Ладно, проехали.
Кормак встал, подошел к полкам, снял модель звездолета.
— Я не удивился, что ты заглянул, — сказал он не оборачиваясь. — Вернее, не сильно удивился.
— Вот как? — Вольф говорил по-прежнему спокойно, но рука его потянулась к кобуре.
— Призрак Первый, — произнес Кормак. — Ты по уши в неприятностях. По самую макушку.
— Вот почему мне нужен камуфляж.
— И не только.
Кормак подошел к письменному столу, вытащил ящик, коснулся электронного замка.
— Пришло с неделю назад. Я распечатал копию, потом заморозил файл. Больше никто на Малабаре не видел.
Он вытащил свернутый в трубку бумажный лист и протянул Вольфу. Там был четырехлетней давности снимок Вольфа и текст:
Разыскивается Джошуа Вольфпо обвинению в убийстве, заговоре, предательствеи других преступлениях против Федерации, награда 500 000 кредитов.
Взять живым.
— Живым? — Вольф дочитал листок до конца. — Но тут написано, что я вооружен, очень опасен, окажу сопротивление при аресте и так далее. Это немного охладит пыл гончих.
— Можно спросить?
— Не стоит, Кормак. Не хочу тебя втягивать. Интересно, с чего они взяли, что я совершил предательство? Я после войны практически не бывал в Федерации.
— Мне глубоко начхать, что они там считают, — ответил Кормак. — Кто это сказал: «Если б я должен был предать родину или друга, то, надеюсь, не сдрейфил бы и продал родину со всеми ее потрохами»? [1]
— Не помню, но, кажется, он выразился немного иначе.
— Вообще-то, — произнес Кормак, — когда ты появился, я подумал: тебе понадобится другой камуфляж. Не док, а доктор.
Вольф улыбнулся, вынул руку из-за пазухи, взял бокал, отхлебнул.
— Не думаю, чтоб меня настолько приперло. — Он поставил бокал. — Это ведь Циско подписал ордер.
— Скотина, — сказал Кормак. — Надо было его прибить. Еще тогда. Помнишь, он стал учить меня, как управлять прихваткой, а на нас пер триллион эльяров?
— Помню. По-моему, тогда я первый и последний раз слышал, как ты повышаешь голос.
— Я слегка разозлился, — честно сказал Кормак. — Его общество будит во мне худшие качества. |