Вот, пожалуйста: в нижних рядах поднялся шум — тайка, вскрывающая судки, гортанно воевала с ресторанной прислугой. Возможно, и впрямь недовольная качеством принесенной пищи, а скорее — демонстрируя повелителю готовность защищать его интересы.

Сам же «повелитель», рыхлые бока которого выдавливались из шезлонга, наблюдал за происходящим со снисходительностью, из-под которой проступала нежность к маленькой заступнице.

— Красиво оттягиваются империалисты, — позавидовал Ознобихин. — Я в прошлом году, когда один прилетал, тоже пару таечек выписал. Как же обволакивают! А тут разве расслабишься? Вмиг жене стуканут.

Он с тоской скосился на соседние шезлонги, в которых разметилось несколько разморенных женщин, вяло торговавшихся с продавцом цветными платками, — Коломнин и Ознобихин отдыхали на Тайланде в составе банковской группы. И это причиняло любвеобильному вице-президенту видимые неудобства.

Занятый своими мыслями Коломнин лишь слабо улыбнулся.

Вот уж третьи сутки находились они в Поттайе. А начальник управления экономической безопасности банка «Орбита» сорокадвухлетний Сергей Коломнин, в прошлой, добанковской жизни полковник милиции, никак не мог стряхнуть с себя воспоминания о последних служебных неурядицах в связи с кредитом, выданным крупнейшему заемщику ГНК — Генеральной нефтяной компании города Москвы. Не нравилась ему вся эта возня вокруг VIP-клиента. Не нравилась и всё тут!

ГНК эта была феноменом чисто российским, возникшим в одночасье как бы из ниоткуда. Еще три года назад ее попросту не существовало. Зато по Москве бушевала жестокая бензиновая война. Со всеми атрибутами военных действий, вплоть до отстрелов конкурентов. Естественное желание мэра Москвы подмять под себя мощнейший финансовый ресурс казалось невыполнимым, пока его не познакомили с бывшим заместителем министра топлива и энергетики Леонардом Гиляловым, одним из влиятельнейших в нефтяном мире людей. Гилялов и предложил создать так называемую вертикально интегрированную компанию, способную стать монополистом на московском топливном рынке. В качестве взноса в уставный капитал правительство Москвы внесло контрольный пакет акций Московского нефтеперерабатывающего завода. Остальное предстояло решить группе менеджеров во главе с Гиляловым. Впрочем это «остальное» и было самым сложным: добиться подчинения от привыкших к бесконтрольности руководителей завода, замкнуть на себя оптовую продажу бензина, вытеснив мелких перекупщиков, а в перспективе — овладеть и розничной торговлей, то есть бензозаправками.

Гилялов оказался человеком слова: планы эти начали понемногу реализовываться. Причем, вопреки ожиданиям, — без громких криминальных разборок. Если не считать таковыми несколько таинственных, пришедшихся очень кстати смертей. Как-то незаметно удалось «развести» строптивое заводское начальство и очистить сбыт от присосавшихся «диллеров». Теперь, спустя три года после создания, ГНК прочно встала на ноги, замкнув на себя все денежные потоки. Удалось договориться и о систематических поставках нефти на завод. Но здесь образовался замкнутый круг: устаревшее, к тому же обветшавшее заводское оборудование не справлялось с увеличением объемов, а без увеличения объемов монополизировать рынок было невозможно. При этом даже самая незначительная реконструкция требовала — по скромным прикидкам — порядка пятидесяти миллионов долларов. Деньги на это мэр Москвы, хоть и покровительствовал своему детищу, выдать категорически отказался, предложив взять кредит в коммерческом банке.

Когда вымирают динозавры, гигантами назначают мамонтов. После краха в девяносто восьмом году банковских монстров крупнейшим из числа оставшихся неожиданно оказался банк «Орбита». К нему и обратилась ГНК с просьбой о заеме. Тогда-то Коломнин, отвечающий в банке за возврат кредитов, впервые близко познакомился с компанией.