Заход солнца над собором Монтеверде был знаменит своей необыкновенной красотой. Аллегрето стоял в тени среди нескольких паломников, которые широко раскрытыми глазами смотрели на закат, явно ожидая явления чуда в этой золотой дымке света.

Но Аллегрето ждал совсем другого, ибо получил от Джироламо известие, что Франко придет на вечернюю службу. Ничего странного, Франко всегда заботился о своей душе, часто исповедовался и получал отпущение грехов. Весьма полезная привычка: можно и душу очистить, и незаметно встретиться с нужными людьми. Но хотя Риата посещал службу регулярно, только вот слушал мессы в разных церквях по всему городу, и Аллегрето не знал, где может его встретить.

Когда солнце опустилось за горы, пилигримы встали, отряхивая пыль с колен. Не поднимая головы, Аллегрето краем глаза видел Джироламо и его человека, стоящих в тени на площади и наблюдающих за боковыми дверями собора.

После окончания службы огромные бронзовые двери открылись, но вышла только небольшая кучка верующих, в основном пожилые женщины с закрытыми вуалью лицами. Аллегрето внимательно их рассматривал, но все они были слишком маленького роста и тщедушные. Ни Риата, ни Раймон де Клер не могли бы прикинуться такой старухой.

Англичанин час назад пропал из лазарета и цитадели, словно Лазарь из своей гробницы, но Аллегрето догадывался, куда он мог направиться. За Франко следил Джироламо.

Перед службой оба, и Раймон, и Франко, вошли в собор, но обратно ни один не вышел. Проскользнув в открытую дверь, Аллегрето преклонил колено, перекрестился и быстро взглянул в сторону южного придела. Там, по словам Джироламо, находились леса, доходившие до нижних окон.

Аллегрето сделал вид, что опустил пальцы в святую воду, хотя не коснулся даже резной чаши. Огромное пространство собора вторило каким-то шепотам, но это были не тихие голоса, а звуки, отдававшиеся от двойного ряда колонн, образующих неф.

Под прикрытием тяжелой колонны Аллегрето ухватился за ступеньку приставной лестницы и, хотя плечо у него еще болело, взобрался на леса. Внимательно оглядев сверху пустой неф, он заметил у подножия одной из колонн силуэт человека, сжимавшего рукоятку меча. Дальше стояли еще шестеро, неподвижно замерев в тени.

Аллегрето вел себя крайне осторожно. В том, что это ловушка, устроенная специально для него, он не сомневался. Но, поскольку те люди смотрели в сторону алтаря, он бесшумно двинулся по единственной доске, останавливаясь каждый раз, когда она пересекала окно, и, только убедившись, что никто нс глядит вверх, шел дальше. Наконец он добрался до поперечного нефа, где внизу стоял Франко Пьетро со своими людьми. Он, видимо, пришел на условленную встречу с Раймоном. Но за колоннами прятались люди, и Франко насторожился. Четверо сопровождающих прикрыли его: двое спереди, двое с флангов.

Священник погасил свечи у алтаря, преклонил колени, перекрестился и направился к выходу. Они с Франко обменялись любезным поклоном, словно не было ничего странного в том, что Риата остался после окончания службы.

Когда боковая дверь за священником закрылась и стихли его шаги, Франко громко произнес: – Выходи.

Встав на колено, Аллегрето смотрел вниз. Наконец из-под винтовой лестницы появился Раймон де Клер.

– Я просил, чтобы ты пришел один.

– Я не принимаю никаких приказов от шпионов, – холодно ответил Франко. – Если тебе есть что сказать о планах Навоны, говори. Иначе мои люди в самом деле нападут на тебя.

– Это мы еще посмотрим. – Раймон вдруг поднял руку и крикнул: – За Навону! Из укрытия выскочили наемные убийцы. Франко выругался, резко повернулся, успев отразить удар, а его слуга всадил меч в грудь противника.

Риата мгновенно образовал кольцо защиты, сопровождающие встали спиной друг к другу, их мечи сверкали в цветном свете, падавшем сквозь оконные витражи.