— Во всем виновата я, — прошептала Кирсти.

— Не вини себя напрасно, — возразил Бретт и сел рядом с ней.

— По-моему, на том конце стола обсуждают план действий. Разве тебе не следует быть с остальными? Да и мне тоже. Впрочем, меня не звали.

— Ты пойдешь, куда прикажут, и станешь делать то, что прикажут. Так же как и я. А твоя роль еще не совсем ясна, поскольку нам неизвестны требования этого негодяя. Но ты ни в чем не виновата.

— Виновата. Это я навлекла на Пейтона все несчастья. Заставила его встать на пути опасного безумца, который с легкостью убивал людей по пустяковым поводам. Это я привела Пейтона в ту часть сада, где его схватили.

— Ну да, вела ты его силком, а он отбивался как мог. А ты гораздо сильнее, чем я думал.

— А ты гораздо зловреднее, чем можно было предположить.

— Стараюсь. — Бретт подмигнул Каллуму, и мальчишка рассмеялся, но тут же снова стал серьезным. — Никто не считает тебя виноватой, и меньше всех — Пейтон, поверь мне. Ты обратилась к нему за помощью, привела к нему в дом детей, втянула его в это дело, ему пришлось вступить в борьбу, поскольку он человек честный и джентльмен. — Бретт посмотрел в сторону двери. — А вот и Коннор с Джиллианной. Хорошо иметь такого союзника, как Коннор. — И юноша поспешил навстречу вновь прибывшим, а затем вместе с Коннором присоединился к группе мужчин. Джиллианна села рядом с Кирсти и обняла ее.

— Все будет хорошо. Пейтон вернется домой, может, в сильно помятом виде, но обязательно вернется. И ты тоже вернешься.

— У тебя опять было, гм, предчувствие? — спросила Кирсти Джиллианну.

— Не знаю. Могу лишь сказать, что не почувствовала страха, когда мне сообщили эту новость.

— Ах, если бы я могла сказать то же самое!

— Надо верить. Пейтон не дурак, и потом, разве можно проиграть с такими союзниками? — добавила она, кивнув в сторону мужа и остальных.

Кирсти вспомнились эти слова Джиллианны, когда она ехала верхом к месту, указанному Родериком, для передачи выкупа. Она была не одна, так же как и Пейтон. И хотя точно не знала, что задумали мужчины, ей было известно, что за ними обоими наблюдают и в случае необходимости придут на выручку. Оставалось надеяться, что они правильно оценили характер Родерика, и он не кинется сразу же перерезать ей горло, а вступит в разговор, начнет злорадствовать. Именно таким он был раньше, но сейчас оказался в отчаянном положении.

Едва она въехала в маленькую рощицу, где поджидал ее Родерик, Уотти немедленно выхватил из ее рук поводья. Джиб стащил ее с седла и поволок к хозяину. Мгновение спустя появился и Уотти, с мешком, который был приторочен к ее седлу. Как только он открыл мешок и все трое заглянули внутрь, Кирсти про себя произнесла коротенькую молитву, чтобы они не стали изучать содержимое слишком пристально. Деньги в изрядном количестве действительно засверкали под солнцем, но под толстым слоем монет были спрятаны камни.

— Что ж, похоже, что твоя связь с этим глупцом принесла мне кое-что помимо унижений, — насмешливо протянул Родерик и закрыл мешок прежде, чем Уотти успел сделать то, что ему, очевидно, очень хотелось сделать, а именно — коснуться этих денег. — Только теперь его вряд ли назовешь красавчиком, — добавил он, кивком указав на Пейтона.

Кирсти едва сдержалась, чтобы не броситься к Пейтону. Рубашка его была залита кровью, а шея покрыта синяками. И не только шея. Он весь был в кровоподтеках. На мгновение она встретилась взглядом с Пейтоном и увидела в его глазах проблеск надежды и в то же время отчаяние.