— Да, бежит сейчас, бедняжка, к себе домой, и думает: скорее бы забраться в постель и предаться мечтам о всех тех утехах, что ты ей наобещал, — возмутилась Кирсти и тут же мысленно одернула себя: нельзя быть такой сварливой ревнивицей.
— Ну, что ты! Вспомни! Ведь я ни разу не пообещал ей сделать то-то и то-то, говорил лишь о том, как бы мне этого хотелось.
Кирсти в ярости уставилась на него.
— Весьма слабое утешение!
— Ах, девочка моя, она для меня ничто. — И Пейтон привлек Кирсти к себе.
— Ах да! — Девушка чуть отстранилась. — Теперь тебе известны планы Родерика.
— Он собирается отплатить мне той же монетой. — Пейтон направился к креслу, опустился в него, усадил Кирсти к себе на колени. — Признаться, мне стало не по себе, когда выяснилось, что за каких-то два дня я превратился в отверженного. Родерик рассказывает всем подряд, что ты сделала вид, будто утопилась, а сама скрываешься у меня в доме. Есть даже свидетели, видевшие, как ты сюда входила, а я продолжаю уверять, что вовсе тебя не знаю. Теперь я — гнусный похититель чужих жен, а он — обманутая жертва.
— Неужели кто-то поверил в такую ерунду? — спросила она.
— Боюсь, что да. Сэр Брайан говорит, что отчасти в этом виноват я сам. Я ведь успел наставить рога нескольким мужьям. — При слове «нескольким» она фыркнула с откровенным недоверием, но он не обратил внимания. — Я ведь всегда считал, что при дворе у меня есть друзья, которые не поверят подобным россказням и даже встанут на мою сторону.
— Вот сэр Брайан тебе настоящий друг. — Она погладила его по щеке и уткнулась лицом ему в шею.
— Он мне кузен по линии его жены.
— Не такое уж это близкое родство. Он защищает тебя не как родственник, а как друг.
— Да, пожалуй. Причем верный друг. Совершенно ясно, что остальные просто пытались снискать мое расположение, зная, что я в милости у регентов, так же как в свое время был в милости у короля. Теперь же, когда я рискую потерять расположение сильных мира сего, они обходят меня стороной. Я даже подумал, что слишком долго пробыл при дворе, раз не сумел понять, что все эти люди неискренни в своих поступках и словах. Пришла пора отправить ко двору нового Мюррея, пусть сидит здесь и держит ушки на макушке. А я слишком уж глубоко увяз в этих придворных играх, в бессмысленной лести и фальшивых улыбках. Кирсти согласно кивнула:
— Мой отец всегда говорил, что у нас маленький клан и это хорошо. Нас просто не замечают, иначе пришлось бы отправляться ко двору. Он говорил, что двор — это сущая помойка, сплошное вранье, предательство и борьба за власть. Что придворные похожи на собак. С виду дружелюбные, а как только повернешься к ним спиной, укусят в зад. — Он весело рассмеялся, и она улыбнулась ему в ответ, обрадованная тем, что ей удалось, пусть и ненадолго, поднять ему настроение. — Леди Фрейзер, по-моему, поверила тебе, — добавила она негромко.
— Какое-то время она будет верить. Это смягчает муки уязвленной гордости.
— По-моему, ей есть чем гордиться. Она хороша собой. — Кирсти не удалось сдержать вздоха. — Такая пышнотелая…
Вдруг Пейтон поднялся, держа ее на руках. Кирсти вскрикнула от неожиданности и обхватила его за шею, чтобы не упасть. Когда Пейтон открыл дверь, они оказались лицом к лицу с Йеном, стоящим на пороге. Кирсти даже застонала от смущения и спрятала пылающее лицо на груди у Пейтона.
— Обедать будем через час, — ухмыляясь, сообщил Йен.
— Прекрасно, — ответил Пейтон, поднимавшийся по лестнице к себе в спальню. — У нас достаточно времени.
Кирсти, услышав веселый смех Йена, снова застонала. Но тут любопытство взяло верх над смущением. Она посмотрела на Пейтона, переступившего в этот момент порог спальни и пинком ноги закрывшего дверь за собой. |