– Да, два раза. Случайно.

– Понимаю. Ну что же, этим утром я допустил свою первую и единственную оплошность. Могу вас в этом уверить. Я думал, что он спит, и, поскольку он занял все пространство кровати, я лечь не мог. И поскольку спать мне было негде, я решил сделать несколько звонков. С моей стороны было ошибкой исходить из предположения, что он спит, и спит крепко, но я не пренебрегал своими обязанностями намеренно. Что еще вам Дэвид обо мне наговорил?

– Что вам сейчас негде жить и что вы вернулись домой, чтобы залечить сердечную рану, – сказала она.

Макс, предатель, сидел на коленях у Джейсона со спокойным достоинством короля, восседающего на троне, и задумчиво перебирал пальцы на руках постояльца.

– Вы заметили, я, кажется, нравлюсь вашему сыну?

– Мой сын ест бумагу. Какой с него спрос?

И впервые за все время Джейсон улыбнулся по-настоящему. Улыбка едва промелькнула, но он улыбнулся. Неужели этот человек способен улыбаться? Зрелище было столь же неожиданным и немного жутким, как если бы фигуры, высеченные в скальном грунте горы Рашмор, вдруг затрещали бы, растягивая в улыбке каменные рты. У него, случаем, лицо не треснет?

– Можно я буду с вами честен? – спросил Джейсон, наклонившись к ней. – Я ровным счетом ничего не знаю об уходе за младенцами. Я ни разу в жизни не сменил ни одного подгузника. Но я хочу научиться, и мне действительно необходимо где-то остановиться. И еще, я думаю, мне хотелось бы изменить ваше мнение обо мне. Я могу быть очень симпатичным, если сделаю над собой усилие.

– Значит ли это, что вы и готовить не умеете?

– А Дэвид сказал вам, что я умею?

Эми кивнула, подумав о том, что ей следовало бы потребовать, чтобы он ушел сию же минуту, но Максу, похоже, он действительно понравился. Как раз в этот момент Макс начал извиваться, и Джейсон поставил его к себе на колени – любимая поза Макса. В книжках, посвященных уходу за детьми, она прочла, что дети начинают вставать только в возрасте полугода и старше, но Макс делал попытки встать, выворачивая ее руки из суставов, гораздо раньше. Может, если Джейсон присмотрит за малышом, она сможет принять душ? Настоящий душ. Чтобы можно было дважды промыть шампунем волосы, а потом нанести на них кондиционер и дать ему впитаться. О, блаженство! Она, возможно, даже сможет побрить ноги! А потом втереть увлажняющий лосьон в кожу. Кожа ее стала сухой и шершавой, как наждачная бумага.

Она всегда успеет его уволить. Уж после того, как примет ванну, точно. Не может быть, чтобы этот мистер Уилдинг был таким уж плохим человеком, если его настоятельно рекомендовал сам доктор Дэвид.

– Вы не будете возражать, если я приму ванну?

– Означает ли это, что вы даете мне второй шанс?

– Возможно, – сказала Эми и улыбнулась. – Вы ведь не допустите, чтобы что-то случилось с моим малышом, верно?

– Я буду охранять его ценой собственной жизни.

Эми хотела сказать что-то еще, но передумала, махнула рукой и побежала в ванную. Через секунду за дверью уже послышался шум воды.

– Послушай, Джеймс, меня тут ждут пациенты, их не меньше двадцати, так что говори по существу. За что ты собрался убить меня на этот раз?

– Ты назвал меня геем. Ты сказал ей, что я гей. Она думает, что я только что разошелся со своим партнером.

– Но разве ты не понимаешь? Я же не мог сказать ей правду! – запальчиво возразил Дэвид. – Если бы я сказал ей, что ты мой брат вполне традиционной ориентации, у которого денег куры не клюют, и ты согласился мне помочь только для того, чтобы я мог беспрепятственно за ней приударить, она вряд ли бы согласилась поселить тебя у себя.

– Ну что же, радуйся.