Однако если одна пара поймет, что другие тоже чувствуют себя не в своей тарелке, это может придать ей уверенности. Отец Тома сказал, что если кому-нибудь интересно, что он на самом деле думает, то он считает, что неразумно тратить столько денег на то, что в один присест сожрут гости. А Лиззи Скарлет добавила, что боится, что гости просто понадкусывают, а не съедят все. Мора сказала, что для Тома этот бизнес - самое оно: руки пачкать не надо, знай сиди себе в офисе да принимай клиентов, как эти бизнесмены, одетые с иголочки, с огромными счетами в банках. Мотти сказал, что, если Кэти и ее этот замечательный Том так здорово готовят, им надо будет вкладывать денежки в это предприятие, а это рискованно, но ведь никто никогда не слушает опытных людей…

Вскоре все более или менее освоились и расслабились. Джеральдин активно знакомила всех, общалась и ловко скользила по залу. Гости шумели. Кэти осознала, что тоже слегка расслабилась, и этот факт обрадовал ее. Она даже могла смотреть на гостей. Джеймс Берн позвонил в последний момент, извинился и сказал, что не сможет прийти. Марселла выглядела роскошно в стильном шелковом жакете и длинной черной юбке. Она не носила никаких украшений, хотя на ее стройной длинной шее любое ожерелье смотрелось бы восхитительно. Она была в центре внимания, и Том гордился ею. Кэти очень радовалась тому, что это не разнузданная вечеринка: слишком часто она видела лицо Тома на таких сомнительных мероприятиях.

Гости прибывали и прибывали. Наконец она увидела родителей Нила. Джок, со своей вечной манерой вести себя так, словно он здесь оказался совершенно случайно. Играл он, надо сказать, неубедительно. Рядом с ним была Ханна в темно-красном шикарном платье, которое словно бы высосало все краски из ее лица. Она выглядела оскорбленной еще до того, как вошла. Кэти подумала ликующе, что теперь-то точно не должна испытывать чувство вины. Совсем не должна.

Пришли также несколько малоизвестных звезд театра и телевидения, в общем, целая толпа разодетых и вежливых гостей, среди которых наверняка была масса потенциальных клиентов. Кэти слишком хорошо знала миссис Митчелл, чтобы не суметь расшифровать выражение ее лица. Эта женщина была явно настроена на бой. Но не с Кэти. С ней у нее ничего не получится.

Гости оказались охочи до лакомств - еда исчезала с тарелок с огромной скоростью. Кэти заметила, что ее отец увлеченно беседует о чем-то со спортивным журналистом, а мама оживленно общается с миссис Кеан, соседкой из Уотервью, сидя поодаль от основной массы гостей. К удивлению Кэти, Ханна направилась к ним.

- А, рада видеть тебя, Лиззи, подай мне этот стул, дорогая, и еще вон ту тарелку с огрызками… кусочками… или как там их называют? - Она говорила властно и очень уверенно. И все случилось так, как она и хотела: Бедолага Лиззи вскочила на ноги и стала подобострастно извиняться. Она вновь превратилась в горничную миссис Митчелл, которую внезапно застукали за неподобающим занятием - фривольным общением с гостями.

- Да, миссис Митчелл, извините, миссис Митчелл, что именно вам подать - всего понемножку или как?

Все наставления Кэти моментально улетучились из головы Лиззи. Кэти никогда так не злилась. Ледяным тоном Кэти попросила свою мать сесть и продолжать разговор с миссис Кеан. Шокированная Лиззи подчинилась, а Кэти повела Ханну Митчелл в другой конец комнаты. Уголком рта Кэти прошипела, чтобы Джун принесла стул, а Кейт - тарелку со всем понемногу. Потом усадила свекровь так, чтобы та могла видеть всех.

- Не стоило тащить меня через всю комнату, Кэти.

- Но разве вам хочется сидеть в толпе? Вам был нужен стул, я его вам предоставила. - Она улыбалась так широко, что у нее заболели скулы.

Но Ханну Митчелл не так легко было одурачить.

- Там был вполне подходящий стул для меня.