Он не мог сдержать слез, брызнувших из глаз.

- Извини… я не думал… Я не думал даже, что ты любишь меня настолько сильно, чтобы отказаться от чего-то ради меня.

- Я отказалась. Конечно же я отказалась. - Ее голос был очень ровным. Она не показывала, что видит, как он расстроен.

- Ты действительно любишь меня. Сейчас я это вижу.

- Ничего не изменилось. Ведь правда? - Она отколола записочку и подала ему. - Ты самый недоверчивый мужчина, которого я когда-либо встречала. И как тебя вообще кто-то мог любить? - Она встала и ушла в спальню.

- Марселла, ты не уходишь? - Он мертвенно побледнел.

- Ну если ты думаешь, что я могу остаться тут на ночь после того, как ты решил, что я лгунья…

Он стоял в дверях спальни и не отрываясь смотрел на нее. Марселла уже достала свои вещи и искала одну из своих мини-юбок - он так не любил, когда она ее надевала. Потом взяла черные колготки из комода и направилась в ванную.

- Где ты собираешься ночевать? - спросил он.

- У меня есть друзья. Я найду, куда пойти.

- Марселла, пожалуйста!

Она вызвала такси и захлопнула дверь ванной. Потом, услышав дверной звонок, вышла.

- Мне очень жаль. - сказал он.

- Я думаю, Том, ты должен действительно сильно жалеть об этом. Ведь я всегда говорила тебе правду, и если ты думаешь, что это возможно - обманывать человека, которого любишь, то ты глубоко ошибаешься.

И она ушла. Раздался телефонный звонок. Это была его мама.

- Ты сказал, что позвонишь через час, - проговорила она. - Но я сама позвонила в больницу.

- С ним все хорошо, мама?

- Тебе наплевать на это, Том.

- Мама, пожалуйста.

- Все меняется каждую секунду. Что мы будем делать, если он умрет?

- Я вернусь в Фатиму, мама, - ответил он.

До того как выйти, он сделал две вещи: нашел телефон Джо и позвонил ему в Лондон. Он попал на автоответчик.

- Джо, это Том. У отца был сердечный приступ. Я дам тебе телефон больницы. Все, что ты должен сделать, - это показать ему, что ты его сын, и сказать то, что должен сказать. Я надеюсь, что ты что-нибудь сделаешь, Джо, но это твоя жизнь, я не имею права в нее вмешиваться.

Потом сел за стол и написал записку, которую оставил на столе:

«Я верю и молю Бога, чтобы ты вернулась, и если ты вернешься, дорогая Марселла, то знай, что я никогда не знал, что такое любовь до того, как встретил тебя, и моя жизнь бессмысленна без твоей любви».

Том не дотрагивался до своего мобильного всю ночь, но незадолго до рассвета изготовил шест с выемками, на котором должны крепиться фотографии, и поехал в контору.

Кэти была уже там.

- Так как же выглядит этот товарищ? - с усмешкой спросила она.

- Что?

- Это шутка. Так обычно говорят тем, кто побывал в драке. Ты надеешься, что кому-нибудь придется еще хуже.

Он тупо посмотрел на нее.

Кэти осеклась.

- О боже, Том. Это была шутка. Ты хуже, чем Саймон и Мод. Выпьешь виски или еще чего-то?

- Нет, я всю ночь сидел с отцом. У него был сердечный приступ. А еще Марселла ушла от меня.

Он сказал это таким странным тоном, как будто только что рассказал о двух незначительных событиях.

Кэти раздраженно посмотрела на него.

- Так что все-таки случилось, Том?

Она была добра и при этом сердита одновременно. Том был готов сломаться и жалостливо расплакаться, положив голову на стол, но тут пришел Рики с фотографиями.

- Иисусе, ты пропустил безумную ночь, - произнес он, хватаясь за голову. - И ты поступил очень мудро, что не пошел на эту вечеринку!

- Да, это я, мистер мудрый человек! - грустно произнес Том Физер, доставая шест, который его отец не был в состоянии обработать, потому что у него случился сердечный приступ до того, как он узнал все размеры.