- Как кстати!

- Язычников, которые поклонялись германскому богу Кристу, их религию позднее украли евреи и представили в виде учения Христа.

- Они заявили об этой краже?

Я закурил еще одну сигарету.

- Вы сами хотели все знать, - оскорбился Ланге.

- Нет-нет. Пожалуйста, продолжайте. Я слушаю.

- Вайстор изучал руны, одним из главных элементов которых является свастика. Фактически в рунах и символах Солнца отражены формы кристаллов, например пирамидальная форма. Отсюда же происходит и слово "хрусталь".

- Что вы говорите!

- В начале двадцатых у Вайстора появились симптомы параноидальной шизофрении. Ему казалось, что его преследуют католики, евреи и масоны. Это началось после смерти его сына, что означало конец династии волхвов по линии Вилигута. Он обвинил в этом свою жену и со временем стал очень агрессивен. В конце концов Вайстор попытался задушить ее и впоследствии был признан невменяемым. Уже в лечебнице он несколько раз покушался на жизнь соседей по палате. Но постепенно, после лечения наркотиками, его сознание пришло в норму.

- И его врачом был Киндерман?

- Да, до того как Вайстора выписали, в 1932 году.

- Не понял. Киндерман знал, что Вайстор - опасный сумасшедший, и выписал его?

- У Ланца антифрейдистский подход к психотерапии, в работах Юнга он видел материал для изучения истории и культуры расы. Целью его исследований было изучение духовных уровней человеческого подсознания, которые помогали бы реконструировать древние культуры. Вот почему он начал работать с Вайстором. Ланц видел в нем ключ к своему собственному направлению в юнговской психотерапии, которое, как он надеется, с благословения Гиммлера даст ему возможность основать научно-исследовательский институт, наподобие Института Геринга. Это еще один психотерапевтический...

- Да, я знаю.

- Ну вот. Сначала исследования проводились всерьез. Но затем он понял, что Вайстор - шарлатан и использует свое так называемое наследственное ясновидение лишь для того, чтобы убедить Гиммлера в высоком статусе своих предков. Но к тому времени было уже слишком поздно. А Ланц во что бы то ни стало хотел получить свои институт.

- Но для чего ему институт? У него же уже есть клиника.

- Ему этого мало. Он хочет стоять в одном ряду с Фрейдом и Юнгом.

- А как насчет Отто Рана?

- Не более чем безжалостный фанатик. Одно время был охранником в Дахау. - Он остановился, грызя ногти. - Не дадите ли сигарету?

Я бросил ему пачку и смотрел, как он закуривает, рука его дрожала, будто в лихорадке. Глядя, с какой жадностью он курит, можно было подумать, что это не сигарета, а чистый белок.

- Ну так что же?

Ланге тряхнул головой.

- История болезни Вайстора, в которой говорится о его сумасшествии, все еще у Киндермана. Ланц считает, что это его полис, гарантирующий преданность Вайстора. Понимаете, Гиммлер не выносит психических больных. Ну, в связи со всякой чепухой о здоровье нации. Так что, если бы он об этом узнал...

- ...тогда игра действительно была бы закончена.

* * *

- Каков же план ваших действий, комиссар?

- Гиммлер, Гейдрих, Небе - все они уехали на эсэсовский Суд Чести в Вевельсбург.

- А где находится этот чертов Вевельсбург? - спросил Беккер.

- Совсем недалеко от Падерборна, - сказал Корш.

- Я собираюсь последовать за ними. Посмотреть, не удастся ли мне разоблачить Вайстора и его грязные делишки в присутствии Гиммлера. На эту прогулку я возьму с собой Ланге в качестве свидетеля.

Корш встал и подошел к двери.

- Хорошо, комиссар. Я пойду за машиной.

- Думаю, вам не придется этого делать. Я хочу, чтобы вы оба остались здесь. Может выйти не совсем так, как я планирую. Не забывайте, что этот тип, Вайстор, - лучший друг Гиммлера. Я сомневаюсь, что рейхсфюрер с благодарностью выслушает мои откровения. Более того, он может их просто проигнорировать.