В Рим на встречу с Кэрнкроссом срочно вылетел видный контрразведчик Артур Мартин, который тоже обещал гарантии неприкосновенности в случае признания. Кэрнкросс на этот раз не стал отрицать своей роли, однако подчеркивал, что делал это ради общих антифашистских целей во время войны.

С Блантом и Кэрнкроссом контрразведке давно все было ясно, допросы были подчинены более важной цели: найти так и не раскрытых «кротов» в истеблишменте.

Кэрнкроссу предложили встретиться с уже престарелым коммунистом Клугманом, который был одним из его вербовщиков и сыграл важнейшую роль в создании советской агентурной сети в Англии. Контрразведка хотела через Кэрнкросса выйти на Клугмана и выудить у него новые имена, однако последний отказался от рандеву с представителями спецслужб.

Затем следы ценного агента теряются, газеты о нем не пишут, спецслужбы не видят резона в дальнейших допросах, контакты с КГБ порваны еще в 1951 году, он тихо трудится на ниве ООН, радуясь, что вышел невредимым из всей этой катавасии.

Жил замкнуто, много читал, скучал в Провансе по Англии, туда и переехал умирать.

О чем он думал в последние годы? Сожалел ли о прошлом? Радовался ли нашей бурной перестройке? Или ненавидел ее? Надеялся, что когда нибудь наступит тот сверкающий счастьем коммунизм, которому он посвятил свои юные годы? Сетовал ли, что от него все отреклись, что его все бросили? Или жил себе спокойно с молодой женой, попивая шотландский виски, плюнув на все шпионские передряги, ибо жизнь одна, и в восемьдесят с лишним лет это чувствуют острее, чем в молодости.

Об этом мы уже никогда не узнаем.

Любитель девочек доверчивый Клейтон Лоунтри

– Что ж, дорогой мой, – сказал дядя Саша и обнял одной рукой Лоунтри, а другой – прекрасную Виолетту. – Раз ты друг Советского Союза, то должен помогать нам укреплять мир. Правда, Виолетта?

– Конечно, – сказала подружка Лоунтри и нежно улыбнулась.

– Ведь в посольстве много американских разведчиков, мечтающих уничтожить Советский Союз…

Она поцеловала своего возлюбленного в щеку, а дядя Саша достал схему американского посольства и развернул ее на столе.

– Ты мог бы пройти в секцию коммуникаций и установить там технику подслушивания?

Лоунтри покраснел от волнения – все это прозвучало слишком неожиданно…

Попытки советских спецслужб проникнуть внутрь американского посольства имеют давнюю и славную историю.

Когда США установили с нами дипломатические отношения в 1933 году и обосновались в «Национале», прослушивать американцев не составляло никакого труда. Затем они переехали в Спасский дом на старом Арбате, там центральной фигурой ОГПУ являлся истопник Сергей, живший в отдельной квартире этого дома и свободно бродивший по посольству. Вскоре нашли подслушивающее устройство в кабинете посла, но отнеслись к этому философски. В 1935 году посольство переместилось в здание около гостиницы «Националь», и посол Чарльз Болен призвал сотрудников больше общаться с советскими гражданами. Призыв был принят с таким энтузиазмом, что посольство наводнили красотки балерины, обедавшие, ужинавшие и танцевавшие с дипломатами до самого утра. Даже сам посол закрутил роман с одной известной балериной, которая называла его «моим солнышком, моим светлым месяцем и моей звездой». Естественно, все дамы принадлежали к славной когорте агентесс ОГПУ НКВД.

Американцы почувствовали, что у них уплывает секретная информация, и ужесточили режим в посольстве. Но бардак не исчез: прямо в секции коммуникаций – святая святых посольства – в разгар сексуального акта были застигнуты двое мужчин: шифровальщик и секретарь посла.

Какой ужас, если все это прослушивалось и просматривалось советской контрразведкой! Какой компромат!

Большинство американцев, несмотря на запреты, продолжали крутить романы с советскими гражданками, даже шифровальщики в этом себе не отказывали! В 1947 году американцы ввели охрану посольства морскими пехотинцами, и это усложнило вход в посольство посторонних.