|
Более того, он воспринял бы пытки как знак собственного триумфа. Они бы уничтожили свой гуманизм, то, что так ценили, и все впустую. Но Тэрри… Если бы они… Нет, подумала Фрида, не они, а я – я, Фрида Кляйн… Очутись я один на один с Тэрри Рив… В течение целого часа она представляла себе медицинские инструменты, скальпели, зажимы. Несколько проводов, электрический зажим. Крюк в потолке. Цепь или веревка. Бадья воды. Полотенце. Фрида получила медицинское образование. Она знала, что приведет к настоящей, глубокой боли. Она знала, как вызвать ощущение неминуемой смерти. Один только час с Тэрри Рив – и никаких вопросов. Думай об этом, как о математической формуле. Информация, X, находится в голове Тэрри Рив. Если бы можно было провести некую процедуру, чтобы вынуть X из ее головы, то Кэти Райпон нашли бы и вернули к семье, и она смогла бы вести жизнь, которую заслужила. Так поступать плохо – так плохо, что хуже уже ничего и быть не может. Но если бы это она, Фрида, очутилась в темном помещении, связанная проводом, с заклеенным ртом, то что она подумала бы о том, кто сидит в комнате для допросов напротив Тэрри Рив, мучаясь сомнениями, говоря себе, что есть вещи, которые просто нельзя делать, имея роскошь выбирать между добром и злом, в то время как она, Фрида, или Кэти, сидит в темноте? Вот только, возможно, Тэрри Рив действительно ничего не знает или почти ничего. Так что ее мучили бы, пытаясь найти X, которого там на самом деле нет, и все время думали, что, возможно, просто недостаточно ее мучают. Даже в этом случае легко поступить правильно, чтобы спасти человека, но захочет ли она поступить неправильно?
Вот какие глупые мысли крутились у нее в голове в три часа ночи, когда уровень сахара в крови падает. Из курса медицины, а также из собственного опыта она знала: в это время в голову лезут отрицательные, разрушительные мысли. Именно по этой причине она привыкла вставать посреди ночи. Гулять, читать дурацкие книжки, принимать ванну, пить – все, что угодно, лишь бы не лежать в постели и не терзаться мрачными размышлениями. Но на сей раз она не встала. Она заставила себя остаться в кровати и продолжать обдумывать проблему. Информация находится в голове Дина Рива. По всей вероятности. И она не могла достать ее оттуда. Что же делать? И тут Фриде на ум пришла одна мысль. Такие мысли тоже были ей знакомы – блестящие идеи, которые озаряют тебя посреди ночи, а когда просыпаешься утром и вспоминаешь свою прекрасную мысль, которая чудом сохранилась в памяти, то в свете нового дня она кажется глупой, банальной, смешной. Только-только рассвело, она вышла из дома и направилась на север – через Юстон-роуд и дальше, вдоль парка. Когда она нажала на кнопку звонка дома Рубена, было начало девятого. Джозеф открыл дверь, и в нос Фриде ударил аромат свежего кофе и жареного бекона. – Разве вы не на работе? – удивилась она. – Это и есть моя работа, – возразил Джозеф. – Я просто жить на участке. Входите. Фрида прошла за ним в кухню. Рубен сидел за столом, перед ним стоял недоеденный завтрак: яичница-болтунья, бекон и поджаренный хлеб. Он отложил газету и посмотрел на гостью. В его глазах читалось беспокойство. – Вам нехорошо? – Просто устала, – возразила она. |
