– Здесь когда-то была церковь, – сказала Фрида. – Ее уже давно нет, конечно, и кладбища тоже. Но это место почему-то уцелело; возможно, о нем просто забыли. Это кусочек чего-то другого.

Перегнувшись через ограду, Саша уставилась на разбросанный по лужайке мусор.

– А теперь сюда приходят, чтобы покурить.

– Когда я была маленькая, лет семи-восьми, отец однажды свозил меня в Лондон.

Саша внимательно посмотрела на Фриду: она впервые упомянула члена своей семьи, впервые заговорила о детских воспоминаниях. За время, прошедшее с момента их знакомства, Саша поведала Фриде почти всю историю своей жизни: рассказала об отношениях с родителями и безответственным младшим братом, о любовных интрижках, о друзьях, о том, что она скрывала, но что неожиданно выплыло наружу, – но жизнь Фриды по-прежнему оставалась для нее тайной.

Они познакомились чуть больше года назад. Саша пришла к Фриде как пациентка, и она все еще помнила их единственный сеанс психотерапии, когда она рассказала Фриде – шепотом, не смея поднять глаза и встретить пристальный взгляд терапевта, – как переспала со своим врачом. Точнее, как врач переспал с ней. Это была настоящая исповедь: ее грязная тайна заполнила тихую комнату, но Фрида, немного наклонившись вперед в своем красном кресле, выказала ей такое внимание, что сразу убрала жгучую боль стыда. Выходя из комнаты, Саша чувствовала себя измученной, но очищенной. Только со временем она узнала, что после сеанса Фрида прямиком направилась в ресторан, где психотерапевт обедал с женой, и ударила его, создав вокруг себя хаос и разбив посуду. В результате она оказалась в полицейском участке с забинтованной рукой, но психотерапевт отказался выдвигать против нее обвинения и настоял на том, что сам оплатит нанесенный ресторану ущерб. Позже Саша, работающая генетиком, вернула Фриде долг, устроив тайное проведение теста ДНК на улике, которую Фрида раздобыла в полицейском участке.

Они подружились, но эта дружба не походила ни на какую другую, с которой Саше приходилось сталкиваться. Фрида ни разу не упомянула своего бывшего, Сэнди, с тех пор как он улетел работать в Америку, а в тот единственный раз, когда Саша сама спросила об этом, Фрида подчеркнуто вежливо заявила, что не желает это обсуждать. Больше они не затрагивали таких тем. Обычно Фрида говорила об архитектуре, о каком-нибудь странном факте из истории Лондона, который стал ей известен. Время от времени она приглашала Сашу на выставку, а иногда звонила и спрашивала, может ли она пойти погулять. Саша всегда отвечала, что может. Она готова была отменить свидание или сбежать с работы ради того, чтобы следовать за Фридой по улицам Лондона. Она чувствовала, что таким необычным образом Фрида выказывает ей доверие, что, сопровождая ее во время прогулок, она, возможно, немного снимает остроту одиночества подруги.

Теперь она ждала, когда же Фрида продолжит, прекрасно понимая, что ее лучше не торопить.

– Мы пошли на Смитфилдский рынок, и тут он внезапно заявил, что мы стоим прямо над чумной ямой, а под ногами у нас лежат сотни людей, погибших от «черной смерти». Что здесь случайно откопали несколько трупов, и ученые сделали анализ их зубов.

– Он что, не мог отвести вас в зоопарк? – удивилась Саша.

Фрида покачала головой.

– Я тоже ненавижу эти здания.